Кэндес Бушнелл - Все на продажу

— Насчет этой роли…

Комсток с улыбочкой стряхнул пепел на пол.

— Хорошая роль. — В Нью-Йорке, на Парк-авеню, ему, воз можно, было не место, но в Голливуде он чувствовал себя как дома. — Потенциальный «Оскар».

— Мне другой не надо, — фыркнула она. Комсток опять хохотнул:

— Не уверен, что она для тебя.

Дженни в изнеможении зажмурилась. Она ненавидела просить, но деваться было некуда. Даже будучи лауреаткой «Оскара», она должна была зубами выгрызать себе лучшие роли; у нее на глазах прерывались карьеры многих актеров и актрис, делавших неверный выбор. Поэтому после звонка агента, поведавшего о новом сенсационном проекте Диббла, она решила, что необходимо поговорить с Комстоком наедине. Для этого после церемонии награждения она притворилась, что не может найти свою машину.

— Хватит, Комсток, — сказала она другим тоном. — Ты же знаешь, что рано или поздно расскажешь мне о роли.

— Ты так считаешь? — Комсток выдохнул особенно большое облако сигарного дыма. Впервые за несколько недель у него было хорошее настроение. Больше всего на свете он любил мучить актрис, особенно таких самоуверенных, как Дженни Кадин, к тому же сейчас в его власти было сделать ей самое блестящее предложение. Он сам решал, кому его сделать, и ни Дженни Кадин, ни кто-либо еще не мог повлиять на его выбор.

Рано утром, попивая кофе в одних шелковых красных трусах, Комсток читал в номере отеля «Времена года» «сценарий» Джейни Уилкокс. Первой его мыслью после чтения было: почему эта дурочка сразу не показала ему свою работу? Диббл прекрасно знал, как поступить с этим материалом: именно с такими сюжетами он умел обращаться лучше всего. Он превратит это в современную классику, в историю о грехопадении алчной молодой красавицы. Падение, потом воскрешение — не это ли любимый всеми сюжет? Грех и спасение, снова и снова — такова история и его собственной жизни…

Сейчас, сидя в лимузине с Дженни Кадин, он поздравлял себя с тем, что снова спасся. Фокус состоял в том, чтобы подбросить в воздух новый золотой шар, отвлекая всеобщее внимание от прежних неудач. Диббл не мог не признать собственной гениальности: он правильно сделал, что заказал Джейни Уилкокс сценарий. Наверное, он всегда знал о ее незаурядности. Теперь он оповестит об этом всех, пусть поймут: он истинный профессионал — только он мог так сильно рисковать…

Только без спешки, спохватился Диббл. Пыхтя сигарой, он окинул взглядом Дженни Кадин (она выглядела этим вечером далеко не лучшим образом) и небрежно осведомился:

— Что тебе известно о проекте?

Дженни не отличалась умом (все мысли, которые она высказывала, подбрасывали ей агенты и менеджеры), но даже она догадалась, что настало время для лести.

— Только одно: что это гениально.

— Это история Джейни Уилкокс, — сообщил Комсток. Ему было любопытно, какой будет реакция на это имя после происшествия в «Динго». Как он и ожидал, для живущей в собствен ном крохотном мирке актрисы это имя мало что значило.

— Кажется, она феминистка?

— Можно сказать и так. — Комсток со смехом похлопал Дженни по бедру, думая, что из нее получилась бы отличная Джейни Уилкокс, будь она лет на десять моложе. Очень прискорбно, что люди стареют…

— Послушай, Комсток, — не выдержала Дженни, совсем отравленная дымом, — погаси наконец сигару! Так ты убьешь нас обоих!

Комсток с ухмылкой выпустил в ее сторону новую зловонную струю.

— Наоборот, дорогая, дым — защитное средство-Джейни Уилкокс, сидевшая в лимузине в двух машинах от них, случайно глянула на свою левую руку и в ужасе вскрикнула. На ее пальцах оставалось кольцо, подаренное Селденом при помолвке, и обручальное кольцо.

Поспешно их сняв, она уже хотела сунуть украшения в серебряную вечернюю сумочку от Прады, но заколебалась, сжимая их в правой ладони. Она испытывала раскаяние. Если бы Селден увидел ее в момент торжества…

При виде снятых колец она не могла не вспомнить, как стояла семь месяцев назад под раскаленным добела тосканским солнцем, глядя в глаза мужчине, которому предстояло стать ее мужем. Раньше она считала, что влюблена, но любовь ее подвела, и вот она одна…

Не правильно, что так складывается жизнь. Когда происходит что-то хорошее, разве не нужно это с кем-то разделить? А у нее нет никого, даже подруги. Сидя в черном кожаном салоне лимузина, она была близка к слезам.

«Не смей!» — приструнила она себя. Зря, что ли, гримерша два часа трудилась над ее лицом (за это Джейни тоже пришлось платить самой — 500 долларов, «оскаровский» вечер как-никак)? Ее ждет едва ли не самый важный прием в жизни. Глядя на кольца, она чувствовала не только сожаление, но и предвкушение радости. Начинать всегда трудно, но она была уверена: этот вечер изменит ее жизнь…