Наталия Осс - Антиглянец

Гена собрался мигом – натянул дубленку, шапочку-петушок, за которую мне было стыдно перед всей Пушкинской площадью, чмокнул меня в ухо и ретировался. Сука!

– Алена, иди смотреть на себя, – позвала Артюхова.

Я побросала все и понеслась к Наташке. Интересно, что там получилось?!

С экрана на меня смотрела полная немолодая женщина. Пухлые щеки, морщины на шее, валик под подбородком.

Боже, это я?!!

Артюхова перелистывала фотографии в режиме слайд-шоу.

– Отлично получилось. Андреас молодец!

Она что, издевается?

– Ужас, какой ужас! Наташ, давай переснимем: смотри, у меня подбородок лезет…

– А что ты хотела? Кинокамера прибавляет килограммов пять, фотография еще больше. Ты же не модель, это нормально.

– Но это нельзя в таком виде ставить.

– В таком и не поставим. Это не отрисовано еще. Я еще почищу тут.

– Как почистишь?

– Элементарно. Ну смотри, подбородок убираем…

Артюхова нажала какие-то кнопки, на месте курсора возникла галочка, которой Наташа потыкала в изображение. Подбородок исчез в несколько движений. А я и забыла, что мы работаем в глянце. Не сообразила, что и меня можно перерисовать, как Лейлу с обложки.

– Щеки, говоришь… – Артюхова поводила стрелочкой, намечая линию отреза так же, как пластический хирург расчерчивает маркером тело пациента перед операцией. Раз – и щеки исчезли. Великое искусство Глянца.

– Теперь сожмем, – Артюхова опять поколдовала и – о чудо фотошопа, великого и ужасного! – я сжалась на пару размеров. Все то же самое, только лучше! Артюхова воссоздала мой образ, задуманный природой и еще не испорченный плохой экологией, домашним воспитанием и неправильным питанием. Я, глянцевая, стала лучше, чем я, настоящая.

Теперь понятно, почему арт-директора в глянце важнее любого главного редактора. Они – художники, перерисо­вы­вающие действительность. Эти люди могли бы создать ком­панию под девизом «Мы сделаем мир лучше, чем его задумал Бог!». Агентство полного цикла, перечень услуг: ретуши­ро­вание природы, пластика on-line, дизайн человеческих душ.

– Наташка, ты гений!

– Это так, первая прикидка. Будет еще лучше. Гвинет Пелтроу обрыдается от зависти.

Красновой с утра не было. Я надеялась, что она отойдет. Извинится – и забудем. Но извиниться ей придется.

Позвала Веру:

– Надо Лене позвонить, проверить, что с ней.

– Да она у Волковой с утра сидит! Раньше тебя пришла.

– Алена, к Анне Андреевне срочно зайдите! – вызвала меня Люба.

Я вышла в коридор. Краснова шла навстречу. Красная и взлохмаченная.

Сейчас мы поравняемся, привет – привет, и все разрешится. Хотя вчера было ужасно… про жир на спине… Ничего, это просто эмоции. Или менструация.

Я увидела ее глаза – близко, в полушаге от себя. Они горели той же ненавистью, что и вчера.

Мы поравнялись… и разошлись. Даже не кивнули друг другу.

Волкова и Затуловская сидели в молчании.

– Садитесь, Алена. Знаете, зачем вас вызвали? – Перед Волковой стояла пепельница, до отказа набитая окурками.

– Догадываюсь. Что-то с Леной?

– Вот именно! Хотелось бы понять, что это с Леной? – Затуловская ярилась. – Вчера у вас на съемке был скандал? Вы оскорбляли ее?!

Я?! Я оскорбляла?

– Абсолютно нет! Лена просто расстроилась, потому что Кончаловский…

– Давайте без сплетен! Ситуация нам с Анной ясна, – перебила меня Марина. – Если ее выбрал режиссер, вы не должны были лезть. Вы воспользовались своим положением, хотя даже близко не имели права этого делать! Лена как человек корпоративный не стала выносить это на публику. Она правильно поступила.

– Да, имидж журнала пострадал бы глобально. И вы как главный редактор должны были думать прежде всего об этом, а не о своем личном пиаре! – вступила Волкова.

– Послушайте, но я… Все наоборот…

Но меня никто не собирался слушать. Мама права – надо раньше приходить на работу.

– Мы очень разочарованы, Алена, – продолжала Аня. – От вас такого не ожидали. Вы же интеллигентная, умная девушка.

Я собралась с духом. Сколько можно молчать!

– Я должна сказать…

– Не стоит, – опять перебила Затуловская.

– Нет, извините, но вы должны знать. Ситуация сложилась ровно наоборот. Андрей Сергеевич выбрал меня. Лена с этим не согласилась. И вспылила. Вот и весь конфликт.

– Ну, сейчас можно все, конечно, говорить… Лена вспылила! Лена ни разу за три года работы в журнале не позволила себе… – Марина не дала мне договорить.

– Но если мои слова ничего не значат, тогда…