Борис Можаев: Без цели

– Стало быть, мы подошли к первопричине – учет у нас плохо поставлен. Вот в чем гвоздь! В самом деле, увезли картошку прямо с поля, сдали на завод и деньги получили… А мы с вами узнали об этом только полгода спустя. Да и то по ревизии. Кого же винить в плохом учете? Самоченков здесь ни при чем. Бригадира тоже нельзя во всем винить. Он и так работой перегружен. А виноваты мы сами – учет не наладили. Вот почему я считаю, что нарушение законности было, но сделано не с целью. Предлагаю Самоченкова взять на поруки, то есть вынести ему общественное порицание, а учет в бригадах укрепить.

– Вопрос бригадиру имеется! – порывистый, лупоглазый председатель рев комиссии, который откопал эту злополучную накладную, потянулся через стол к бригадиру. – Ты давал Самоченкову квитанцию на картошку?

– Я.

– А где корешок?

Бригадир дернул бородой, расстегнул верхнюю пуговицу такого же, как у председателя, френча, и растерянно поводил глазами, смешно отвесив нижнюю губу.

– Ну при чем тут корешок, Матвей Матвеевич? – сказал председатель. – Мы же собрались не отчет с бригадира спрашивать!

– А при том!.. У председателя сельсовета сдано три машины картошки… Да Иван Иуданович две машины сдал.

– Погодь, погодь! У меня есть огород или нет? – крикнул Иван Иуданович.

– Ты две свиньи за зиму выкормил…

– Матвей Матвеевич! Кто вам дал такое право? Вы сперва установите.

– Вот я и спрашиваю: где корешки квитанций?

Бригадир опять замотал головой, как взнузданная лошадь.

– Да не съели же их, – сказал председатель.

– Пропили! – Матвей Матвеевич обернулся к председателю. – У нас все премии водкой выплачиваются. Телятница Пузырева чуть в навозной яме не утонула спьяну. Это что, премия? А на молочной ферме гармонь купили… Это тоже премия? Цельными ночами наяривают напролет. У возчика молока лошадь от этого веселья сдохла. А тебе все без цели… Эх, Иван Ларивонович!

– Так ведь народ свой резон на все имеет, – отбивался председатель. – Ты вот не пьешь, а другой пьет. Кто прав, кто виноват? Намедни племянница твоя замуж выходила – тебя на свадьбу пригласили, а ты не пришел. Это как же рассудить! Ты думаешь, характер показал? А народ вон по-другому рассудил. Нехорошее говорят про тебя на селе, что, мол, в гордость пошел. И хуже того – философией занимается.

– Я сам в гости никого не приглашаю и к другим не хожу. Вот моя философия! А некоторые у нас не то что на дому – в правлении компании водят. На той неделе из колхоза «Ответ интервентам» приезжали?

– Соцсоревнование!

– Ага! На этом соцсоревновании пять ящиков водки выпили, пятьсот яиц съели да пятьдесят петушков. Вот чего стоил нам приезд «интервентов»!

– Ты меня «интервентами» не попрекай! Я на них в тот вечер половину своей зарплаты истратил, – кричит председатель.

– Ты лучше расскажи, как на своей персональной петушков в луга возил? Живую закуску! А все компании!

– А у тебя в свинарнике тоже компания… Нечего говорить, – председатель багровеет и начинает загибать пальцы: – Сам ты животновод, жена и сестра – подручные твои, братья сторожами работают. Ты думаешь, никто не видит этого? Народ все примечает. Вот, спроси хоть его! – председатель кулаком указывает на бригадира.

Тот уже давно был наготове:

– И спрашивать нечего. Всем известно, что семейственность развел на свинарнике… Шайку!

– Кого? – Матвей Матвеевич встает и указует перстом на бригадира, но обращается к председателю. – Пусть сейчас же извинение приносит! При всех…

– Подожди горячиться, Матвей Матвеевич!

– Прикажи ему извиниться!

– Да я что, начальник милиции? Не могу же я заставить народ думать по-своему или по-твоему. У нас, как-никак, демократия.

– Тогда нам не об чем говорить больше, – Матвей Матвеевич с грохотом отодвинул стул.

– Видишь ты какой! – покачал головой председатель. – Больно ты уж власть любишь. И к мнению чужому нетерпимость проявляешь.

– Я оскорблениев не терплю! Обмана!..

– Ну давай говорить спокойно. Ты на свинарник как на вотчину смотришь. В прошлом году я послал к тебе телятника травы покосить возле фермы. Так ты его прогнал?

– Прогнал. Он мог поросят порезать косой-то…

– А как насчет травы?

– Траву мы делим по сторожам.

– Вот, вот… По своим братьям.

– Так они же всего по сорок рублей в месяц получают.

– А за что ж им платить-то? Один глухой, второй безногий. Тоже сторожа, – хмыкнул бригадир.

– И то сказать, целый год ты, Матвей Матвеевич, двух лошадей в саду продержал, – вступился Иван Иуданович. – На свою потребу.

Читать дальше