Борис Можаев - В Солдатове у Лозового

– Да потому, что работать председателю становится куда труднее. Тут уже не приказывать надо, а подсчитывать, прикидывать тысячи вариантов – что выгоднее, то им и подавай. Снабжать вовремя и удобрениями и семенами, да не какими-нибудь, а высшей кондиции. Звеньевые сами проверяют, их не проведешь. И ремонт… Уже не ты с них, а они с тебя требуют и запчасти, и железо, и горючее. Так-то…

– Но говорят, что они только для себя стараются, а не на общее дело.

– Да бросьте! Вот был случай: придумали удобрение разбрасывать с самолета. Хорошо! Но как его нагружать в самолет? А дедовским методом. Подгонят грузовик к самолету – пошла в ход родимая лопата. Пять минут разбрасывать удобрение, а час – нагружать самолет. Да пыль поднимается – лезет в глаза, в нос, в уши. Разъедает все, отравляет. Но что делать? Так и маялись. А в прошлом году решили удобрения по звеньям раздать – и самолеты закрепили, действуйте сами. Дешевле сработаете, сэкономите – прибыль ваша. И что ж ты думаешь? Изобрели, как избавиться от этой ручной погрузки!

– Как?

– Очень просто. Приспособили шарнирный стогометатель… Навесили на него самодельный ковш с открывающимся днищем. Занесут его черт-те знает на какую высоту. Выше самолета. Откроют люк – бух! И полным-полна коробочка. Вот и вся недолга, – он засмеялся и покачал головой. – Но в этом году осечка вышла. Прислали нам для разбрасывания удобрения не самолет, а вертолет. Что тут было! Гони его обратно! Ты виноват, председатель. Плохо просил… А что же? И виноват. Заранее предвидеть надо – они бы и к вертолету приспособились.

– Говорят, что на закрепленной земле севооборот нарушается, – подзадориваю я Лозового.

– Чепуха! Мы и севооборот-то настоящий только с закреплением земли наладили.

– Каким образом?

– А ты поговори со звеньевыми сам. Чай, знаком.

На следующий день я встретил Дмитрия Дмитриевича Лисовца в механических мастерских. Летом он на полях, а зимой – главный ремонтник и по тракторам и по комбайнам, мастер на все руки. В его звене или отряде восемь человек, таких же тороватых механизаторов-хлеборобов, и больше тысячи гектаров земли.

– Как же вы успеваете обрабатывать такую махину?

Только плечами пожал:

– Дело привычное.

Я давно знаком с ним; мне нравится его уверенное спокойствие здорового человека, открытое мужественное лицо, какая-то компактная слаженность атлетической фигуры и широкие, как лопата, ладони.

– Как урожай на вашем поле?

– В прошлом году был неважный… Двадцать четыре центнера пшеницы на круг. Чуть до плановой не дотянули. Засуха!

– А в другие годы?

– Было и по сорок два, и по тридцать восемь. Разно.

– А заработок?

– В прошлом году неважный… – Он чуть замялся. – Примерно по сто пятьдесят рублей в месяц.

– А в других отрядах?

– У них повыше. Особенно у Метчинова и Оразаева. У них поля получше. А план на урожай почти одинаковый.

– Почему?

– Да потому, что я уже семь лет проработал на своем поле, а они всего два года…

– Ну и что?

– А то, что я за пять лет урожайность повысил втрое, а на других полях она была пониже моей. Когда остальные поля закрепили по звеньям, то за плановую урожайность взяли мою… Но земля-то у них лучше. Ценность земли по науке определять надо. Отсюда и план давать.

Говорит он медленно, как бы нехотя. Какая, мол, польза от этих разговоров?

– Я вот сколько лет твержу: дайте мне Лимит на трактор, только по науке. А то один расходует на ремонт трактора по двести рублей в год, другой – по шестьсот. Иная деталь ему не нужна, а он ее тащит. Берет на горло.

– А что Николай Иванович?

– Он-то, может, и не против. Дак ведь не из одного председателя колхоз состоит. А порядок такой заведен был давно.

Закурил. Начал опять без видимой связи:

– Район у нас все еще кампании водит… Этих бумаг из управления – гора! Все планы, приказы, и по срокам все расписано. Сколько отремонтировать тракторов, сколько плугов, борон, сеялок… Почему сроки нарушаете? Где ваши донесения? Иная сеялка проработает всего восемь дней – новенькая, а мы ее начинаем разбирать. План на нее – ремонтируй… Давай выполнять.

Впрочем, критикует он все конторы без названия.

– Бумаги нам шлют… А запчасти – нет, шаром покати, железа – ни куска. Где хочешь, там и доставай. Ни купить, ни украсть, извините, – ну хоть в лепешку расшибись. Вот и ездим в Зыряновск, побираемся, как цыгане. Достанешь этих деталей после реставрации да из брака. Они ни к черту! А то сами лепим детали из всякого подручного материала! Это никто замечать не хочет. Зато наедут к тебе, увидят кривой зуб на бороне – и пошли: почему не отремонтировано? План не выполнять? Было указание?! А то, что трактор вышел из ремонта и через неделю развалился, не видят. Начнешь говорить про это некоторым штатским лицам – хмурятся.