Коллектив авторов - Детства высокий полет

Играли свадьбу Стрекоза и Майский жук.
Гостей собрался полный луг,
Но как дошло до танцев дело,
Подруга Бабочка с цветами прилетела.
Она была собою хороша,
Но завистью наполнена душа.
Едва скрывая за улыбкой слёзы,
Она шептала про себя вопросы:
«Как может Стрекоза со мной сравниться
И почему на ней Жук предпочёл жениться?»
Крылом роскошным жениха она манит
И с ласковой тоскою говорит:
«Что за жену ты выбрал? Просто стыд!
Худа, как жердь, и бледный вид.
Обидно, что жуки не замечают,
Какие рядом бабочки летают».
Тут зажужжали все вокруг.
Нахмурил брови Майский жук
И молвил Бабочке в ответ:
«Ведь вы дружили столько лет,
А ты примчалась для того,
Чтобы испортить торжество.
Отныне наш семейный круг
Не хочет знать таких подруг!»
– –
Недаром говорят, что зависть душит,
Она, как ржавчина, съедает душу.
Чужого счастья зависть не разрушит,
А вот завистника иссушит!

Под солнцем дозревает нива,
Пьёт из земли последний сок,
А среди нивы сиротливо
Торчит высокий колосок.
Уставшие колосья гнутся
Под гнётом зёрен на плечах,
А он не устаёт тянуться,
Купаясь в солнечных лучах.
Он выше всех, он ближе к небу,
Он избранный, он непростой,
Пусть братья думают о хлебе,
А он особенный – пустой!
– –
У выскочек мораль проста:
Они не любят черновой работы,
Но всюду претендуют на успех.
У них одна заветная мечта,
Всего одна, но главная забота —
Любой ценой казаться выше всех!

В кругу знакомых и друзей
Справляла Липа юбилей.
Она большой огласки не хотела,
Но весть о юбилее долетела
До дальних рощ, берез и тополей.
Сам Баобаб звонил из – за границы!
Хвалебным хором заливались птицы,
Слетались пчёлы к пышному банкету,
Дарили мёд из липового цвета.
Усталый путник поклонился стоя —
Здесь он спасался от дождя и зноя.
Все к Липе вековой спешили в гости,
Одна Осина плакала от злости!
Казалось бы, листом она крупнее,
Растёт в соседях, выглядит стройнее,
Но, как назло, столетних величают,
А молодых совсем не замечают!
– –
Завистники и злюки не выносят,
Когда при них кого – то превозносят,
Они не рады ближнего успехам
И заливаются слезами, а не смехом.

«Какой фасон! Какого цвета рюшка!» —
Крутилась перед зеркалом Индюшка,
Разглядывая новенький прикид.
Индюк из параллельного отсека
Её впервые пригласил на дискотеку,
А там всего важнее внешний вид.
На входе разукрашенные куры
Оценивают перья и фигуры,
Скучают гуси, сплетничают утки,
Петух лениво отпускает шутки,
Но только погасили освещенье,
Тут началось такое оживленье!
Индюк, Гусак и Селезень шипели,
От диких скачек куры обомлели,
Гусыне в танце придавили ногу,
Упал с гвоздя портрет Орла Второго.
Индюшка после танцев в темноте
Недосчиталась перьев на хвосте,
Теперь её не выманишь вовеки
Из дома на такие дискотеки!
– –
И в залах на паркете, и в балете
Все танцы исполняются при свете,
А дискотеки в темноте спортзала
Проходят в наших школах как попало,
Пародией не только на культуру,
Но даже на уроки физкультуры.

Один неосторожный Боровик
Из – под листочка выглянул на миг
И угодил в хозяйское лукошко.
Его почистили, укоротили ножку
И, нанизавши на верёвку,
Сушить повесили в кладовку.
Гриб усыхал, теряя аромат,
Но тут к нему добавили опят,
Что жили по соседству за пеньком.
И те давай шутить над стариком:
«А помнишь, дедушка, какой ты был суровый,
Как шляпу грозно надвигал на брови?
Нам не велел от дома отлучаться
И запрещал на веточке качаться.
Теперь ты весь в морщинах, как сморчок,
Был Боровик, а стал боровичок».
Опята до обеда хохотали,
Но к вечеру поникли, исхудали,
Заметно впали щёки и бока —
Опята стали хуже старика.
– –
Мораль гласит: над старостью глумиться
И без почтенья к старшим относиться
Непозволительно большим и малым,
Ведь каждый в этой жизни будет старым.