Леонард Коэн - Блистательные неудачники

– О Великий Олень, первый из первых, само совершенство, прародитель того трупа, что лежит у моих ног, мы голодны. Пожалуйста, не таи на меня зла и не мсти мне за то, что я взял жизнь одного из детей твоих.

Дядюшка упал на кукурузное поле, силясь вдохнуть воздух. Великий Олень плясал на его груди, переламывая старику ребра. Его отнесли в хижину. Увидев лицо дядюшки, племянница зарыдала. Через некоторое время, когда они остались одни, старик заговорил.

– Он приходил – тот, в черной рясе?

– Да, отец Текаквита.

– И ты хочешь креститься?

– Да, отец Текаквита.

– Я позволю тебе это, но при одном условии: пообещай мне никогда не оставлять Канаваке.

– Обещаю.

– Не будет у нас урожая, дочь моя. Небеса наши умирают. Дух каждого холма кричит от боли, потому что о нем забывают.

– Спи.

– Принеси мне мою трубку и распахни дверь.

– Что ты хочешь сделать?

– Я хочу на них на всех напустить табачного духа.

Ф. создал теорию о том, что белая Америка наказана раком легких потому, что разрушила жизнь краснокожих и похитила их удовольствия.

– Постарайся простить их, отец Текаквита.

– Не могу.

Собрав слабеющие силы, чтобы выпускать табачного духа в распахнутую дверь, дядюшка сам рассказал себе историю, которую слышал в детстве, о том, как Кулоскап покинул этот мир, не желая мириться с поселившимся в нем злом. Он созвал гостей на великую тризну и, попрощавшись со всеми, отплыл в своем большом каноэ. Теперь он обитает в прекрасном длинном доме, стрелы мастерит. Когда вся его хижина ими заполнится, он объявит войну роду человеческому.

Может Так Быть, Что Весь Мир – Молитва Далекой Звезде? Может Так Быть, Что Все Годы Мирозданья – Список Событий Неведомого Праздника? Или Все Происходит Одновременно? Есть Ли Вообще Иголка В Стоге Сена? Или Все Мы В Свете Сумерек Играем Спектакль В Огромном Театре Пред Пустыми Каменными Скамьями? Есть Связь Между Нами И Нашими Предками? Лохмотья Смерти Теплы И Царственны? У Всех, Живущих В Эту Секунду, Уже Сняли Отпечатки Пальцев? Может Быть Красота Приводным Ремнем? Как Принимают Мертвые Мертвых В Свою Все Растущую Армию? Правда, Что Во Время Танца Нет Дам, Оставшихся Без Кавалеров? Можно В Подарок Сделать Минет? Можно Мне Любить Девичьи Формы Вместо Того, Чтобы Лизать Ярлыки? Можно Мне Чуть-Чуть Умереть, Раздевая Незнакомую Грудь? Можно Языком Проложить Путь Мурашкам? Можно Мне Вместо Работы Обнимать Друга? Набожность Моряков Естественна? Можно Сжать Златовласое Бедро Ногами И Почувствовать Ток Крови, Слушая Священное Тиканье Обморочных Часов? Интересно, Зануды Тоже Кончают? Может Так Быть, Что В Неких Законах Дерьмо Объявлено Кошерным? Есть Разница Между Геометрическими Мечтами И Причудливыми Позициями Соития? Эпилептик Всегда Элегантен? Есть Такая Вещь, Как Отходы? Разве Не Чудно Думать О Восемнадцатилетней Девушке В Плотно Облегающем Желейное Тело Белье? Окрыляет Меня Любовь, Когда Я Занимаюсь Онанизмом? О Господи, Как Же Там Охранная Сигнализация Надрывается. Я Заперт В Меховом Магазине, Но, Сдается Мне, Ты Хочешь Меня Выкрасть. Это Что, Архангел Гавриил Задел Охранную Сигнализацию? Почему Меня Уложили В Одну Кровать С Нимфоманкой? Меня Так Же Легко Сорвать, Как Травинку? Можно Меня Отцепить От Колеса Рулетки? Сколько Миллиардов Канатов Делают Безопасным Цеппелин? О Господи, Мне Столько Вещей Нравятся, Что Годы Понадобятся От Них Отказываться По Очереди. Я Обожаю Твои Подробности. Почему Ты Позволил Мне Сегодня Ночью Увидеть Из Бревенчатого Дома Голую Лодыжку? Почему Ты Ниспослал Мне Минутную Вспышку Желания? Можно Мне Распахнуть Свое Одиночество И Еще Раз Выяснить Отношения С Прекрасным Жадным Телом? Можно Мне Уснуть После Нежного Счастливого Поцелуя? Можно Мне Взять Собаку И Баловать Ее? Можно Мне Научиться Быть Красивым? И Вообще, Можно Мне Молиться?

Мне вспоминается та ночь, когда мы с Ф. ехали по скоростной дороге в Оттаву, где на следующий день ему предстояло выступать в парламенте с первой речью. Луна скрылась за облаками. Свет фар выхватывал из тьмы белые придорожные столбики и тут же стирал их как жидким ластиком, а позади оставались неясные очертания тонувших во тьме дорог и полей. Он притопил до восьмидесяти. Образок святого Христофора, приколотый к обивке салона над ветровым стеклом, сначала едва покачивался, очерчивая свою орбиту, потом стал описывать резкие кривые.

– Потише, Ф., не газуй так.

– Это моя ночь! Моя ночь!