Владимир Леонов - Лабиринт Минотавра

– А что тут не понимать? Все ясно. Хотя вопросов появляется много. Давай все проанализируем. Но для этого надо налить. Одной, как вижу, мало. – С этими словами Сашка взял принесенный с собой пакет и вытащил из него их любимый «Флагман».

– Так вот, что я думаю по этому поводу. Пока темы твоей цыганки, ну то, что она тебе предсказала на ближайшее будущее, включая огонь и, как она там сказала, много дыма, касаться не будем. Хотя не исключаю, что за этим что – то стоит. Что именно? Не знаю, мой друг. Но вот то, что тебя именно подожгли, этот факт не подлежит сомнению. Об этом тебе не цыганка сказала. Это официальное заключение. Значит, что? Значит, тебя уже, как это ранее было, не просто предупреждают. Ты кому – то сильно наступил на хвост. Тебя кто – то боится, а это уже плохо. Хуже, что ты не знаешь их, а они тебя знают.

– Слушай, Сашка, но ведь я давно уже не занимаюсь этими делами, чего им от меня надо? Чем я им мешаю? Я даже не знаю, что с этим, Прыщом, помнишь? Никогда не задавал этот вопрос Барону. Могу только догадываться. Потому и не хочу больше участвовать в этом.

Слушая Владимира, Сашка, о чем – то думая, какое – то время молчал.

– Меня сейчас больше беспокоит совсем другой момент. То, что заключение пожарников передадут куда – то – ерунда. Даже если и возбудят уголовное дело, оно будет тут же закрыто. Мы с тобой это понимаем. Никто никого искать не будет. Но если все обстоит именно так и пожар был кем – то заказан, значит, мне самому нужно найти тех, кто это сделал и кому это надо было. Ты прав, я не знаю, кто они, либо кто именно стоит за этим. И пока я лично в этом не разберусь, не успокоюсь, так как не знаю, что они еще могут придумать завтра.

Да черт его знает, кто они такие, – пожимая плечами, продолжил Владимир. – Они знают меня. Я же не знаю их. Надо как – то вычислить. Но как?

– Ну, и что ты решил?

– Действовать. Ждать мне уже не с руки. Я не один, у меня мои девочки. И, не дай Бог, из – за меня… даже вслух говорить об этом не хочу. Не знаю, на что они еще способны эти, пока не известные мне. Я должен их найти, Сашка. Ведь мы пришли в этот мир не для того, чтобы прятаться от него.

– Алло. Здравствуйте. Меня зовут Петр Павлович, можно просто Палыч. Ваш телефон мне дал один из Ваших знакомых, порекомендовав обратиться именно к Вам. У меня проблемы. Мне нужна Ваша помощь. Помощь адвоката. Хотел бы с Вами встретиться.

Вот так, на одном дыхании, представился некий Петр Павлович или просто – Палыч.

Такие звонки Владимира никогда не тревожили, привык к ним. Это работа. Часть его жизни, причем значительная часть. Знал ли он тогда, в тот февральский вечер, чем обернется это его новое знакомство! Мог ли он тогда предположить, как круто изменится его жизнь? И ощутить на себе все тяготы и лишения, нет, не почетной воинской службы, которой когда – то отдал несколько лет своей молодой жизни, а тяготы и лишения иной, неизведанной еще им жизни, которую знал только по рассказам, книгам и кино. И сырость камеры, и вонь параши, вши, которых приносили с собой бичи, бродяги. Этих бедолаг по причине отсутствия свободных мест пихали до утра в переполненные камеры следственного изолятора, туда, где сидели честные воры. Разборки мелких воришек из – за лучшего места на нарах, из – за чужой кружки, взятой без спроса, недокуренного и брошенного в парашу бычка, который можно было бы еще докурить, если знать, как это делается…

Мог ли он предположить, что не пройдет и полгода, после того цыганского вопроса, как ему вновь придется столкнуться с тем, что так упорно хотел забыть. Но за все надо нести ответственность. За все надо платить. Однако, великое отчаяние всегда порождает великую силу. И это мудрость жизни Владимир вскоре проверил на себе.

* * *

– Меня подставили. Меня посадят в тюрьму. Мне говорят.

– Успокойтесь, Палыч. Давайте все по порядку. Что случилось? Что за проблема? Кто Вас подставил? Кто хочет, чтобы Вас посадили в тюрьму? И что Вам говорят?

С этих слов началось знакомство с Петром Павловичем или просто Палычем. Владимир не перебивал его, но так ничего и не понял из его путаных объяснений.

Лишь после его долгого, наполненного больше эмоциями, чем какой – то душевной, физической болью рассказа, Владимир разобрался, что Палыч работал директором в одной из крупнейших компаний города, коммерческом банке. Его предприятие входило в нее, как одно из подразделений. После более чем двух лет безупречной работы президент компании его незаслуженно уволил. Повесил на него, как выразился Палыч, невыплаченную рабочим зарплату. По данному факту возбуждено уголовное дело.