Владимир Леонов - Место встречи – детство

– Теперь ты знаешь, – и снова передо мной стоял тот самый старичок в широкой шляпе и длинной, до пят рубашке, – мою тайну. Когда я прохожу по лесу, то равняюсь по высоте дереву, мимо которого прохожу.

Я словно потеряла дар речи, только сильно кивнула головой.

– Ну давай будем прощаться, девочка, – грустно проговорил леший. – Уже темно, мама твоя волнуется, не будем заставлять ее переживать.

Леший взмахнул рукой, словно по мановению волшебной палочки, передо мной высветилась тропинка, а под ногами стояла корзина, доверху наполненная белыми грибами, все как на подбор: шляпки широкие желто – коричневые, ножки толстые, белые и чистые.

– Эта светящаяся тропинка приведет тебя прямо к дому, – сказал леший, – где на крыльце нетерпеливо ждет тебя мама, корзинка с грибами – мой подарок тебе за знания. Прощай, девочка!

Леший исчез так же внезапно, как и появился. Я быстро по тропинке добежала до дома, мама так радовалась моему возвращению. Но когда я ей рассказала эту историю про лешего, она не поверила. Лишь промолвила: «Бедное дитя! Так настрадаться, здесь хоть что померещится!»

Бабушка Люба закончила рассказывать, задумалась.

– А я верю вам! – вскричал я. – Я уже убедился, что чудеса в жизни бывают!…

«А все —таки хорошо, что у меня есть друг бабушка Люба, мне нравится бывать у нее, управляться по делам ее» – думал я, пока мы с Дымком шли к воротам завода. Ника так и осталась дремать в тени дерева.

Как только миновали ворота, увидели Настюшко – брюшко, явно она поджидала нас.

– А я все знаю, – торжественно заявила она, сверля меня своими большими глазами.

– Что ты знаешь? – как бы недоуменно спросил я.

– Я видела, как твой пес загрыз курицу.

– И – и…? – я бормотал что – то невнятное.

– Только ты не бойся! Я – могила, ни слова никому. Я же твой друг!

Я улыбнулся, приобнял девочку, сказав хорошие слова. Настюшко – брюшко крепко обняла Дымка.

– Ты настоящий пес – охотник. Я видела, как ты ловко поймал курицу. Молодец!

Настюшко – брюшко сунула ладошку мне в руку.

– Как ты? Слово свое сдержишь, придешь ко мне на день рождения? – спросила она.

– Не волнуйся, сказал – сделаю.

– Не забудь взять с собой Дымка

– Конечно, Дымок и так весь в нетерпении.

– Все, мне надо идти, – сказала вдруг Настюшко – брюшко. – Я пойду домой и скажу маме, что ты и Дымок обязательно придете ко мне на день рождения. Я живу вон в том зеленом домике. Видишь, мама стоит на крылечке, машет тебе рукой.

Я тоже поднял руку в знак приветствия, и женщина на крыльце весело помахала в ответ. Настюшко – брюшко пожала мне руку, похлопала Дымка по спине и побежала в свой дом. Я смотрел ей вслед и казалось мне, это бегу я и ждет моя мама на крыльце нашего дома. Я бежал, чтобы рассказать ей, как Дымок ухаживает за Никой, что он для нее поймал случайную курицу и положил к ногам. Я обязательно рассказал бы маме о добром хомячке Толстячок и о том, как бабушка Люба встретила в лесу лешего, потом о встрече с удивительно красивой девочкой Ариной, с которой мы вместе посадили Дерево Дружбы и дали клятву ухаживать за ним. А еще про маленькую смешную девочку Настюшко – брюшко, которая пригласила меня на день рождения. И, конечно, про патологический страх Дымка во время грозы. Я был уверен, что маме такие истории точно понравятся, ведь она сможет долго смеяться, хохотать. Папа же сам говорил, что смешнее мамы он не встречал человека.

И все – таки самым любимым и желанным моим местом был сад Арины. Там пахло всеми цветами мира, росло потихоньку наше Дерево Дружбы, и Арина угощала нас с Дымком шоколадными шариками.

Дымку тут, по – моему, очень нравилось, потому что, когда до дома Арины оставался последний поворот, он непременно, весело повизгивая, подскакивая от предвкушения сладкого, убегал от меня, ну просто несся вперед, в сад, во всю мощь своих легких. А уж там его всегда ждала ладошка Арины, наполненная шоколадными конфетами.

Иногда за мной увязывалась Настюшко – брюшко. У нее в руках был большая плюшевая обезьянка. Девочка садилась на корточки перед Дымкой и начинала гладить его, обнимать, целовать в щеки. А собаке доставляло удовольствие, взяв в крепкие кривые зубы игрушку, мотать ее из стороны в сторону, затем, бросив под лапы, наступив ими на обезьянку, буквально неистово рвать ее, громко урча и роняя слюны.

– Настюша, Дымок порвет твою игрушку, – предупреждал я девочку, – от нее ничего не останется, только рожки на ножки.