Владимир Леонов - Место встречи – детство

– Приходи ко мне почаще, хоть каждый день, – на прощанье произнесла Арина. – Калитка всегда будет открыта для тебя и Дымка. И я буду скучать. Мы так весело провели сегодня день. Спасибо тебе и твоему милому псу!

Мне пришлось несколько раз толкнуть Дымка в бок – ишь разоспался! Дымок протяжно зевал, потягивался до хруста, а морда у него так и осталось перепачканная шоколадом. Уходя, Дымок вспомнил свое воспитание и лизнул Арине руку.

Дома нас уже ждал папа. Я рассказал ему, что подружился с бабушкой Любой и ее хомячком, что я приглашен на день рождения к Настюшо – брюшко, и конечно – про сегодняшний день, когда я познакомился с такой прекрасной девочкой Ариной.

Дымок лежал на коврике у входа, с нетерпением ожидая ухода папы, чтобы, как обычно, перебраться на мою кровать. Он и не догадывался, что папа уже давно все раскусил, и только не подавал виду.

Когда я все рассказал, папа поцеловал меня, а потом потрепал за пухлые щеки пса.

– Ну ладно, прыгай на постель, не изнывай, – сказал он собаке.

Дымок ошарашенно посмотрел на папу. Он не просто улыбался, он раскрыл пасть так широко, что у меня возникло опасение, а не сломает он ее. Казалось, пес хохочет и не может закрыть пасть. Произошло самое невероятное – и сам папа рассмеялся. Впервые после смерти мамы. И все благодаря Дымку. Как здесь не отблагодарить пса. Поэтому, когда он с разбега, весело ворча, прыгнул мне на постель, я крепко обнял его, прижал голову к лохматой шее, так мы и заснули.

И спали бы мы спокойно, просматривая во сне желанные сны, но… человек полагает, а бог располагает.

Меня потревожил Дымок. Он тихо выполз из объятий, стоял на полу и тянул край одеяла, как – то отчаянно махая головой и глухо ворча. Я еще не сообразил, что произошло, как грянул сильный гром, сверкнула молния и тут же застучал по крыше дома крупный дождь. Как будто сотни барабанщиков ударили враз в барабаны под окном спальни.

– Дымок! – прикрикнул я. – Отпусти одеяло. Зачем ты его тянешь?

Однако пес словно не слышал меня. Он продолжал стаскивать одеяло, а когда в очередной раз ударил гром, выпустил его из зубов, подбежал к двери спальни и стал биться в нее, испуганно скуля и повизгивая. Поняв, что собаке плохо, я спрыгнул с постели, обнял ее. Дымок трясся в моих руках, как трясется коляска на колдобинах. Пасть плотно закрыта, хвост ничком лежал на полу. Только шерсть каким – то необычным образом стояла на туловище. Дымок не замечал меня, пытался вырваться из объятий, дрожал, скулил и тыкался головой в дверь.

– Так что же случилось? – недоуменно спросил я. – Тебе надо открыть дверь? Пожалуйста.

Я открыл дверь, Дымок едва не сбил меня с ног, выбегая из спальни с такой силой, как будто за ним гналась орава диких кабанов. Повизгивание перешло в звонкий лай.

– Дымок! Ты куда? Разбудишь папу! Ко мне! – попытался я громким шепотом остановить пса.

Но куда там! Пес мчался прямо в комнату папы. Ударом головы открыл дверь, вбежал в нее. Послышался встревоженно – удивленный голос папы, хлопок, словно ладонью ударили, повизгивание пса. Дымок выскочил от папы, как сумасшедший, не видя перед собой ничего, метнулся в мою комнату. Так проскользнул мимо меня, что я только и почувствовал дуновение ветерка, а сам пес уже забился в угол комнаты.

– Володя! – крикнул папа, – что здесь происходит?

Вид к него был, конечно, не из лучших. Сонный, растерянный волос всклокоченный, глаза недоуменные. Он спросонок еще не понимал, почему собака среди ночи вдруг прыгнула ему в постель.

– Я не знаю. Что – то случилось с Дымком!

Я еще не успел договорить, как ударил сильный гром, что зазвенели стаканы на кухне и показалось, кто – то пытается разрушить большой кувалдой наш дом. Дымок вылетел из мой спальни и, как оглушенный, пронесся мимо меня и полетел на папу.

– Осторожно, папа!

Но мой голос потонул в шуме грома, лае собаки. Папа не услышал его, да и поздно было – пес налетел на него, как налетает ошалевший бык, опрокинул навзничь, и они оба, как два шарика, покатились по полу.

Я тихо застонал, закрыл лицо руками. Папа, как бездыханный, лежал на полу, животом вверх, а на нем, пыхтя, повизгивая и роняя капли пены, ворочался Дымок. Пронеслась мысль: «Неужели я еще и папу потерял?» Впору было зареветь.

– Сын, возьми – ка с меня эту псину! – глухо проговорил папа. – Как она меня напугала, думал, что удар хватит!

Я стащил пса с груди папы. Дымок не сопротивлялся, он уже не дрожал и не всхлипывал, а лишь понуро побрел к себе на коврик.