Владимир Леонов - Мой друг Дымок

Вдруг шевельнулись кусты передо мной, вышел из них старичок с ноготок, малюсенький такой. Шляпа широкая, рубашка спускается до пяток, на ногах лапти. И вся одежда зеленого цвета. Остановился рядом со мной, лицо доброе такое, глаза лукавые, веселые.

– Что девочка, потерялась? – спросил он смешным шепелявым голосом, как ребенок, у которого нет передних зубов.

– Да, отстала от мамы. И вот теперь не знаю куда идти – сказала я, вытирая слезы.

– Ты не плачь, девочка! Дело это поправимое – с надеждой для меня произнес добрый старичок. – Вот поглядим, какая ты умница и вернешься домой живой – невридимой!

– А что должна сделать я?

– А ну – ка, девочка, ответь мне, старичку, на вопросы, а то память совсем отшибло, эко напасть – позабыл изрядно.

Я приготовилась отвечать – в школе закончила второй класс на одни пятерки.

– Вот скажи, порадуй старичка, – почему деревню называют «деревней»?

– Да потому, что люди строят дома возле леса, рядом с деревьями, – мой голос звучал уверенно.

– И то правильно, ах какая ты умница, мама, видимо, не нарадуется на тебя – трескучий голосок старичка звучал для меня как пение флейты, ведь незнакомец остался довольный моим ответом.

– Вот тебе второй вопрос, красавица – умница, – голос шелестел как дуновение ветра. – А что такого есть в селе, чего нет в деревне?

Я задумалась… И вдруг вспомнила, как бабушка моя часто ходила в другую деревню помолиться, потому что в нашей не было «божьего домика» – церкви. Повязывая в дорогу плотный платок на голову, бабушка говорила: «Надо нынешно поспеть в село Куликово, там батюшка – поп молитву дневную читает».

– В деревне нет церкви, – сказал я, – а если есть, то деревню называют селом, значит, там «божий домик» сел, так среди бабушек я слышала.

– Ну и всезнайка ты, – хмыкнул одобрительно старичок, – прямо эрудит, и как там еще… кажется энциклопедист.

Я встала, низко поклонилась ему за столь лестные слова. Отчего старичок, как мне показалось, даже уронил слезинку – такое почтение ему выказала девочка!

– А теперь слушай самый страшный вопрос, – пытаясь быть грозным, проговорил старичок, но никак не вязался строгий тон с его смешной малюсенькой фигурой. – Как меня зовут?

– Лесовичок! А еще в народе тебя называют леший, потому что ты живешь в самых глухих лесных местах. И еще говорят… – здесь я лукаво запнулась.

– Что? Что еще говорят? – старичок прямо – таки дышал мне в лицо, фигура выражал нетерпение.

– Что ты очень добрый! Всегда приходишь на помощь детям, если они заблудились в лесу!

– Вот это хорошо говорят! – восторженно вскрикнул он и ударил маленькими ладошками себе по крошечным коленям. – Ой какая слава у тебя леший, люди помнят твое добро!

Леший смеялся от души, его животик под широкой зеленой рубашкой ходил ходуном. Рассмеялась и я.

– Открою я тебе, умница – красавица, одну свою большую тайну, – сказал леший, когда смех стих. – О ней никто не знает. Даже если ты и кому будешь рассказывать, все равно не поверят.

Леший подошел поближе к дубу и вдруг взметнулся, как выпушенная ракета, вверх, к небу, что голова затерялась среди облаков, а ноги стали похожими на ходули: длинные – предлинные и худые. Я не могла сообразить, а куда подевался малюсенький сморщенный старичок?

– Теперь ты знаешь, – и снова передо мной стоял тот самый старичок в широкой шляпе и длинной, до пят рубашке, – мою тайну. Когда я прохожу по лесу, то равняюсь по высоте дереву, мимо которого прохожу.

Я словно потеряла дар речи, только сильно кивнула головой.

– Ну давай будем прощаться, девочка, – грустно проговорил леший. – Уже темно, мама твоя волнуется, не будем заставлять ее переживать.

Леший взмахнул рукой, словно по мановению волшебной палочки, передо мной высветилась тропинка, а под ногами стояла корзина, доверху наполненная белыми грибами, все как на подбор: шляпки широкие желто – коричневые, ножки толстые, белые и чистые.

– Эта светящаяся тропинка приведет тебя прямо к дому, – сказал леший, – где на крыльце нетерпеливо ждет тебя мама, корзинка с грибами – мой подарок тебе за знания. Прощай, девочка!

Леший исчез так же внезапно, как и появился. Я быстро по тропинке добежала до дома, мама так радовалась моему возвращению. Но когда я ей рассказала эту историю про лешего, она не поверила. Лишь промолвила: «Бедное дитя! Так настрадаться, здесь хоть что померещится!»

Бабушка Люба закончила рассказывать, задумалась.