Владимир Леонов - Мой ломтик счастья

А молодого лесничего, моего прадеда, король назначил главный лесничим королевства, построил ему и его жене добротный дом, дал много богатых даров… вернул им золотистую ткань, расшитую звездами.

С этим словами мама Настюшки – брюшко открыла свою сумку и извлекла из нее эту ткань, развернула на столе. От звезд, которыми была расшита ткань, расходились яркие золотистые лучи. Сад осветился как будто сотнями свеч…

Тетя Зина закончила говорить, а мы все еще не могли прийти в себя от этой чудесной истории. Только лучи звезд играли по нашим лицам, высвечивая на них мечтательность и задумчивость. Каждый из гостей по – своему переживал этот рассказ, видно было, что он затронул близко сердца друзей, навел их на размышление о своей жизни.

Дымок тихонько заскулил – ему не по нраву была такая тишина, как – то неуютно почувствовал он себя. Мы сразу встряхнулись, заговорили наперебой, стали рассматривать светящиеся звезды на ткани, которая теперь лежала на столе вместо скатерти. Наши головы близко соприкасались между собой, тем самым загораживая Дымку обзор чудной вещи. Как он не пытался подпрыгивать, ему не удавалось пролезть к столу.

Это явно вывело его из терпения: «Что за народ? Вы хоть немного побеспокойтесь о брате своем меньшом, лохматом и четвероногом. Хоть из вежливости, хоть из жалости, но пропустите к столу!» – И пес дважды чихнул с такой силой, что у бабушки Любы слетела туфля с ноги, а Настюшко – брюшко выронила из рук недоеденный пирожок.

– Дымок! – опомнился я. – Иди ко мне. Посмотри на звезды.

Собака приблизилась к столу, я потеснился. Дымок поднялся на задних лапах, передние положил на стол и пристальным взглядом начал проводить по скатерти. Явно было, что блестевшие звезды и настораживали его и также вызывали неподдельный собачий восторг: «Ну надо же, мой милый мальчик, обычно я смотрю на звезды снизу вверх, и они такие далекие от меня. А здесь они подо мной, и совсем рядом. А можно их потрогать лапой, как ты думаешь? – Я потрепал собаку по спине – конечно, можно. Дымок осторожно провел лапой по звезде, все в порядке, не горячая, не жжет, а светит ярко.

– Так что Дымок, – весело сказал я, – нам не придется топить печь. Видишь, как светло в саду от звезд на скатерти.

– Ой, время скоро будет девять часов, – напомнила себе и гостям Арина. – Мне нельзя опаздывать, ровно в этот час я должна привязать на дереве последнюю розовую ленту, и тогда моя бабушка окончательно выздоровеет.

– Можно нам с тобой, – подала голос Настюшко – брюшко. – Это так интересно!

– Нет, нельзя. Я должна быть одна у дерева, только тогда волшебство сработает.

В это время на аллее показался мой папа.

– Друзья, я вовремя подоспел? – с волнением проговорил папа. – Кажется, не опоздал.

Он поставил на стол большую – пребольшую стеклянную банку

– Это маринованные баклажаны, – сказал папа. – Их очень любила готовить моя жена, мать Вовы. Вот несколько банок еще осталось. Я подумал, что баклажаны придутся по вкусу за столом, да и мама Вовы будет очень рада узнать, что о ней помнят.

– Они как раз нам кстати – произнесла бабушка Люба. – Будем есть бутерброды с салатом и заедать баклажанами.

Вдруг Дымок поднял лохматую морду на Арину, гавкнул решительно и твердо.

– Все, время подходит к девяти часам, – сказала девочка. – Дымок подал мне сигнал, что пора идти к Дереву Спасения, и привязать последнюю, триста шестьдесят четвертую ленту.

Арина сорвалась с места и стремительно побежала по аллее в дальний темный угол сада. Дымок было побежал за ней, но я приказал ему остановиться и сидеть.

Пошли томительные минуты. Все гости, сидевшие за столом, с напряжением переводили взгляды то в глубь сада, куда умчалась Арина, то на дверь домика, в котором жила бабушка девочки.

Наше беспокойство передалось и Дымку. Он прилег у моих ног, уткнулся мокрым носом в ноги. Хвост неподвижно застыл. Только прерывистое теплое дыханье пса говорило о том, что рядом с нами четвероногий друг. И он также томится в неопределенном ожидании, как и мы.

– И все – таки надо затопить печь, – прервал я внезапно затянувшееся молчание. – Прохладно стало.

Все гости, как по команде, повернулись в мою сторону, оживленно задвигались, предлагая свою помощь. Оцепенение, сковавшее друзей, как холодный лед речку, прошло. Дымок вскочил на ноги, весело завилял хвостом: «Это ты верно поступил, мой мальчик. Разрядочку подбросил, а то все скисли, как капуста квашенная. Я иду на помощь.»