Марк Дейч - Коричневые

Товарищ Штирлиц завещал нам, что в памяти всегда остаются последние фразы. Они-то мне и запомнились. Я, конечно, сильно осерчал – и к главному. «Это что это вы, – говорю, – Пал Николаич, себе позволяете? Какие такие извинения? И почему?»

Смотрю, главный расстроился. Он у нас вообще-то извиняться не слишком любит. Хотя и может. Но тут, вижу, не тот случай. «Где? – спрашивает, – Зачем?»

Тут я вышеозначенное из ТАССа ему и показал. Смотрю, главный еще больше расстроился. Рассвирепел даже. «Не было этого, – говорит. – А этот твой Герасимов… Так ему и передай».

Передал.

Прецедент и вправду имел место. Как раз на него г-н Герасимов и намекнул прозрачно в своем интервью ТАССу. Однако закончилось всё тогда совсем не так. Прокурор рангом куда как выше г-на Герасимова, заместитель Генерального, действительно подавал иск против «МК». По аналогичному поводу. Но проиграл.

Что же касается престижа, который не измеряется деньгами, то тут прокурор столицы как бы прав. С одной стороны. Но с другой – так говорят те, у которых престижу осталось с гулькин нос.

Относительно деловой репутации, которой я якобы нанес вред, – та же история: нельзя нанести вред тому, чего нет. Ну какая, скажите на милость, репутация у московской прокуратуры? Смех один.

Вполне возможен вопрос: с чего это вдруг г-н Герасимов решил обратиться в суд? И «МК», и многие другие СМИ в последнее время немало говорили (и говорят) о потворстве московской прокуратуры отечественным нацистам. Раньше г-на Герасимова это не трогало. А тут – на тебе.

Объясняю. Практически все публикации были безадресными. Конечно, назывались фамилии конкретных прокуроров, но они предпочитали занимать круговую оборону. Молча. Их начальство тоже молчало. В том числе и самое высокое. Ну подумаешь: назвали несколько фамилий отдельных прокуроров. От них не убудет, а начальству по таким пустякам беспокоиться не пристало. Однако в статье «Русские нацисты в законе» я позволил себе обобщение, потребовав от Генерального прокурора России разобраться наконец с Московской городской прокуратурой в целом. А обобщений наши прокуроры не любят еще со времен советской власти. К тому же как раз тогда, весьма некстати, радиообращение Президента подоспело, в котором он относительно российского национал-социализма и экстремизма высказывался. Тогда-то, надо полагать, г-на Герасимова и осенило.

С подачей искового заявления у г-на Герасимова появился прекрасный аргумент. Ежели вдруг начальство спросит у него что-нибудь относительно моих статей в «МК» (вряд ли, конечно, но – вдруг), г-н Герасимов может смело и нелицеприятно отрапортовать: извините, мол, ваше сиятельство, клевета и поклеп. Враги. А я в суд обратился. Ждем-с. До первой звезды.

Звезда, ясное дело, не заставит себя ждать. Тем более что суд – дело долгое. Или ишак сдохнет, или его владелец. Прокурор вполне подождать может, над ним, прокурором, не каплет.

Нацисты ему не мешают.

Ишак, однако, не сдох. Не успел. Судья Пресненского межмуниципального суда Москвы Татьяна Печенина постановила: иск прокурора столицы к автору этих строк удовлетворить. Нам – мне и редакции – опубликовать опровержение, а также оплатить судебные издержки.

Г– жа Печенина посчитала, что мое утверждение – «Во всем виноваты работники прокуратуры. Именно благодаря их молчаливому попустительству и расположению российские нацисты остаются безнаказанными» – не соответствует действительности, а также порочит «деловую репутацию» московской прокуратуры.

Конечно, можно было бы не торопиться. Подождать. Решение Пресненского суда опротестовать в Мосгорсуде. И опять подождать. Потом что-нибудь этакое напечатать – две-три строчки, не больше. И – дальше по инстанциям. Благо после Мосгорсуда их остается еще не то две, не то три. А там, глядишь, к власти придут коричневые, после чего никаких опровержений и вовсе не понадобится.

Однако я решил опровергнуться сразу после постановления суда. Так сказать, для очистки совести. А кроме того, еще и потому, что прекрасно понимал: в дальнейших инстанциях нам ничего не светило.

Из весьма надежного источника, близкого к Московской городской прокуратуре (уверяю вас: отнюдь не все прокуроры столицы покровительственно относятся к отечественным нацистам), мне стало известно: на судью Печенину было оказано серьезное давление. Шло оно от г-на Герасимова через его «соратников» в Мосгорсуде. Однако, чтобы не давать повод г-ну Герасимову для еще одного иска, я уведомил его сразу же – полученные мной конфиденциальные сведения о давлении на судью являются всего лишь моим мнением. А мнение, согласно закону, неподсудно.