Хантер Томпсон - Ромовый дневник

В этой компании я чувствовал себя куском невесть какого мусора-плавника, выброшенного волной на берег. Моему измятому пиджаку лет пять, ворот его обтрепался, на брюках не осталось стрелочек, и хотя идея надеть галстук не пришла мне в голову, без него я был здесь явно белой вороной. Тогда, чтобы не казаться лицемером, я бросил ром и заказал пиво. Бармен угрюмо смерил меня взглядом, и я понял причину: на мне не было ничего, что отливало бы глянцем. Надо думать, среди местных это считается каиновой печатью. Если я хочу чего-то здесь достичь, придется, видно, разжиться блестящим гардеробом.

В половине седьмого я покинул бар и вышел наружу. Вечерело, и главный туземный проспект – Авенида Понс-де-Леон – смотрелся внушительно и элегантно. На той стороне стояли дома, которые некогда выходили на пляж. Ныне же они выходили на гостиницы, к тому же большинство строений укрылись за высокими живыми изгородями и стенами, что отрезали их от улицы. Тут и там я примечал патио или веранду, обнесенную сеткой, где сидели люди и глушили ром. Откуда-то донесся перезвон колокольчиков, сонливое бренчание брамсовой «Колыбельной».

Я прошел с квартал, вживаясь в местную атмосферу, и с каждым шагом колокольчики становились ближе. Вскоре показался автофургон мороженщика, медленно кативший посреди улицы. Из его крыши торчало гигантское эскимо, расцвеченное мигавшими лампами; красные неоновые взрывы освещали всю округу. Из недр этого грузовичка как раз-то и происходила мелодия мистера Брамса. Проезжая мимо, водитель счастливо мне улыбнулся и нажал на клаксон.

Я немедленно остановил себе такси и велел шоферу ехать в центр. Здешний старый город – узенький островок, соединенный с остальной частью несколькими насыпными дамбами. Мы выехали на ту, что ведет от района Кондадо. Вдоль ограждения стояли десятки пуэрториканцев, удивших рыбу в мелкой лагуне, а справа от меня торчала белая громада под неоновой вывеской: «Карибский Хилтон». Это, как я знал, и был краеугольный камень местного туристического бума. Сначала пришел Конрад – явился как Иисус, – а за ним приплыли золотые рыбки. До «Хилтона» здесь не было ничего; нынче же хоть звезды руками срывай. Мы миновали безлюдный стадион и вскоре очутились на бульваре, что проходил вдоль крутого берега с набережной. По одну руку темнела Атлантика, а по другую, через узкую полоску города, сияли тысячи цветных огоньков на пришвартованных круизных судах. Мы свернули с бульвара и остановились на площади, которая, если верить таксисту, называлась Плаза-Колон. За проезд он потребовал доллар тридцать, и я дал ему две бумажки.

Он посмотрел на деньги и помотал головой.

– Чего? – спросил я.

Таксист пожал плечами:

– Нет сдачи, senor.

Я пошарил в кармане – один лишь пятицентовик. Я знал, что он врет, но возиться с разменом долларовой банкноты не хотелось. «Грабят внаглую», – сказал я, швыряя бумажки ему на колени. А он опять дернул плечом и уехал.

Плаза-Колон служила своеобразной ступицей, куда колесными спицами сходилось несколько узких улиц. Здания в два-три этажа были скучены,балконы нависали над мостовой. В воздухе царила духота; вонь пота и мусора вплывала на крыльях едва заметного ветерка. Из распахнутых окон слышалось журчание голосов и музыки. Тротуары были до того узкими, что ноги так и норовили угодить в сточную канаву, да еще улицы забили торговцы фруктами, чьи чищеные апельсины шли по никелю [8] Никель – монета в 5 центов. за штуку.

Я шел где-то с полчаса, рассматривая витрины галантерейных магазинов с костюмами «Лиги плюща»; заглядывал в двери грязных баров, забитых шлюхами и матросами; увертывался от встречных людей – и думал о том, что в любой момент могу свалиться, если не найду себе какой-нибудь ресторан.

Наконец я сдался. Похоже, в Старом городе вообще нет ресторанов. Единственная забегаловка, попавшая на глаза, называлась «Нью-Йорк дайнер», да и то была закрыта. В отчаянии я махнул рукой проезжавшему такси и попросил доставить меня в офис «Дейли ньюс».

Водитель тупо уставился мне в лицо.

– Газета! – крикнул я, хлопая за собой дверцей.

– Ah, si, – пробормотал он. – «El Diario», si.

– Да нет же, черт! – сказал я. – «Дейли ньюс»… американская газета… «Эль ньюс».

Он явно о ней и не слышал, так что пришлось доехать обратно до Плаза-Колон, где я высунулся из окна и обратился к местному «фараону». Тот опять-таки ничем не помог, но тут с автобуса слез какой-то мужик и сказал нам, куда ехать.