Эрик Маккормак - Первая труба к бою против чудовищного строя женщин

Доктор рассказал офицеру с «Нелли», что всего спаслось десять человек. Две другие семьи, тоже успевшие укрыться на горе, во время краткого затишья решили вернуться домой. Они начали спуск по лавовой долине и были на полпути к городу, когда увидели надвигавшуюся волну. Повернувшись, они бросились обратно, но волна легко догнала и поглотила их.

Хебблтуэйты и немногие уцелевшие видели это с безопасной высоты над уровнем волн.

В ту ночь, когда «Нелли» взяла курс на север, я долго не мог уснуть. Сон не шел, разум мой уподобился вечно бодрствующей акуле. Я гадал, что станется теперь со мной. Я оплакивал смерть Чэпменов. Потом мои мысли обратились к миссис Хебблтуэйт и ее загадочной враждебности. Я гадал, рассказала ли ей Мария о наших прогулках в бухту. Впрочем, ее мать невзлюбила меня с первой минуты, как только увидела у двери «Бастиона». Возможно, сочла меня тем самым чужаком, который живет за крепостными стенами и навлечет на город гибель. Столько ужасов сопутствовало мне в жизни на каждом шагу: погибли мои сестра и родители, тетя и дядя, а теперь и Чэпмены. Город разрушен. Может, я – бомба замедленного действия или противопехотная мина, которую во что бы то ни стало нужно обойти стороной?

Эти мысли изнурили меня. Грустный, подавленный, я вновь превратился в обломок кораблекрушения – на этот раз в безграничном и темном океане сна.

В том долгом и печальном пути на север Хебблтуэйты и другие спасенные с острова и близко не подпускали меня к себе: даже еду мне подавали в каюту. Капитан «Нелли», дружелюбный человек с загорелым лицом и крючковатым носом, дал ясно понять, что мне запрещено с ними разговаривать. Мучительно было знать, что Мария рядом, но остальные каюты располагались на верхней палубе, над моей головой, и трап, соединявший эти две палубы, упирался в металлическую решетку, запиравшуюся с той стороны на засов. Надежней тюремной стены она отделяла меня от Марии. Я мог гулять по своей палубе, облокачиваться на леера, как три года назад по пути на юг. Но теперь со мной не было Гарри Грина, и эти вахты были пустыми и одинокими – ничего, кроме безбрежного океана.

Иногда никого из матросов поблизости не оказывалось, и я взбегал по трапу и толкал решетку в надежде, что ее забыли запереть. Но такое случилось лишь как-то раз поздней ночью, примерно на полпути к северу. Я повернул ручку, она поддалась, и дверь отворилась с негромким скрипом. Я переступил порог и остановился в тускло освещенном проходе, где разместились Хебблтуэйты и все остальные, кто спасся от великой бури на острове Святого Иуды.

И что же дальше? В коридор выходили двери десяти кают, я понятия не имел, в какой из них старшие Хебблтуэйты, а в какой – Марии, если она живет отдельно от родителей. Лучше уж было махнуть рукой и вернуться на свою палубу, пока меня не заметили.

Но меня заметили.

– Эндрю! Это ты? – Слова едва различались за шумом машин. Я оглянулся. В тени около трапа показалась фигура в белой рубашке. Вот она выступила в тускловатый круг света.

Это была Мария.

Она приложила палец к губам и поманила меня за собой по коридору на палубу. Я повиновался. Мы нашли густую тень возле спасательной шлюпки, свисавшей с кран-балок. Мы стояли рядом, не притрагиваясь друг к другу. Меня колотила дрожь.

– Ты что здесь делаешь? – спросила Мария. Волосы ее пахли мылом.

– Пришел искать тебя, – сказал я.

Она тихо рассмеялась.

– А ты? – спросил я. – Ты что здесь делаешь?

– Я живу в одной каюте с родителями, – ответила она. – Иногда, если удается продержаться, пока они уснут, я выхожу и отпираю решетку. Всего на минутку – я надеялась, что однажды ты придешь сюда.

Ночь была туманная, мы укрылись подальше от палубных огней, и я не мог разглядеть ее лица. Мне о многом нужно было ее расспросить. Но вдруг я почувствовал в темноте касание ее руки, и все вопросы вылетели из головы. Мы обхватили друг друга руками и замерли в поцелуе. Сердце стучало так громко, что я боялся перебудить весь пароход.

И страхи мои оправдались. Мы услышали, как распахнулась дверь каюты, и в проходе мелькнул яркий свет. Миссис Хебблтуэйт выскочила в ночной рубашке, на ходу поправляя очки в проволочной оправе.

– Мария! – позвала она. Что-то она разглядела, уставилась прямо на нас в тени шлюпки. – Мария!

Я шагнул вперед.

Миссис Хебблтуэйт увидела меня, а за моей спиной – Марию.

– Ты! – заорала она. – Убирайся отсюда! Немедленно уходи и не смей больше здесь появляться! – И приказала Марии: – Сейчас же возвращайся в каюту!