Эрик Маккормак - Первая труба к бою против чудовищного строя женщин

Вдруг голубой свод над моей головой сорвало, и ветер вновь подул с такой силой, что я едва успел ухватиться за ограждение. Глухой рев на востоке становился все громче, лента горизонта почернела. Еще немного – и она превратилась в низкую, широкую стену. Ветер словно пытался обогнать эту преграду, завывая от ужаса.

И тут я понял, что это такое: черная стена – это гребень высочайшей волны, несущейся к острову Святого Иуды.

Я хотел вернуться в дом и предупредить Чэпменов, но ветер наглухо захлопнул дверь. Я дергал и дергал, пока ручка не осталась в моих руках. Я бил в дверь кулаками и кричал во весь голос, но никто не знал, что я вышел наружу, и никто не мог расслышать меня за шумом бури и скрипом балок.

Дождь замолотил меня бесчисленными кулаками. В виске возникла пронзительная боль, словно голова лопалась. Со всех сторон доносились странные хлопки и щелчки: это рвались оконные рамы и сами окна, двери, а под конец – и стены. За моей спиной дверь чердака раскололась надвое, но я все-таки не смог войти в дом, потому что со всех сторон в меня полетели гвозди – как стрелы из засады. Я почувствовал, как дом начинает проседать под моими ногами, словно воздушный шар, из которого постепенно уходит воздух.

Весь мир вокруг меня проваливался в бездну.

Я прижался спиной к ограждению и вцепился в него, видя, что дом разваливается. Меня что-то ударило сзади, я погрузился в зеленое чрево волны, захлебнулся, прорвался сквозь её плотную мембрану в шум и хаос. Я по-прежнему цеплялся руками за ограждение, и маленькая платформа все еще оставалась у меня под ногами.

Но платформа не была более соединена с домом Чэпменов. Это я понял, хотя мало что мог разглядеть вокруг: в три часа дня потемнело, как ночью. «Вдовья дорожка» превратилась в плот, уносимый волной к горе, чьи смутные очертания я едва различал в темноте. Поначалу я надеялся, что мой плот зацепится за склон, и я смогу там остановиться, но перед горой волна разделилась надвое, и мой плот пронесло мимо южного склона. В сумраке я видел, как мимо меня плывут куски балок, кресла, листы фанеры. Я видел и тела, плывшие лицом вниз, обнаженные – одежду с них сорвало. Потом я увидел длинный деревянный ящик без крышки, наполовину заполненный водой. Это был пустой гроб.

На следующий вечер, на закате, впередсмотрящий «Нелли», которая лежала в дрейфе, пережидая шторм, заметил в бинокль странный обломок кораблекрушения – деревянную площадку с перилами, а на ней мальчишку, привязавшего себя к перилами подтяжками. Шторм то ли улегся, то ли пронесся мимо, оставив мой плот позади.

«Нелли» подобрала меня, и я проспал двенадцать часов подряд на сухой шконке. Когда я проснулся, ярко светило солнце, и вдали поднималась гора Святого Иуды.

В полдень пароход бросил якорь на рейде, и на берег высадилась спасательная партия, прихватив меня в качестве проводника.

Там, где был прежде город, не осталось ничего – поселение исчезло, словно его стряхнули с тарелки в океан. Высокие волны не только разрушили стены, но разметали даже лежавшие в их основании валуны лавы. Дом Чэпменов исчез с лица земли, как и все остальные. От него и соседних зданий уцелели только самые концы балок, торчавшие из пучины лавы, точно сломанные зубочистки.

Я сказал офицеру, возглавлявшему поиски, что на горе есть и другие выжившие. Вопреки очевидности я надеялся найти там Чэпменов живыми и невредимыми. Мы прошли мимо того места, где располагалось кладбище – «го смыло целиком, образовался лишь прямоугольный котлован размером с футбольное поле. Далее мы прошли мимо дома тети Лиззи – ни от него, ни от огорода не осталось и следа. Сцена преступления наконец-то была уничтожена.

Добравшись до горы, мы увидели, что склон, примерно до уровня пятидесяти футов, усыпан обломками, которые занесла сюда волна. Затем мы услышали взывавшие к нам голоса. Из зарослей вышли уцелевшие – с полдюжины детей и взрослых, но Чэпменов среди них не было. Мгновение – и спасенные, спотыкаясь, устремились к нам. Я едва мог поверить глазам – впереди бежал доктор Хебблтуэйт, и сигарета свисала с его губ, а за ним поспешала жена. Позади них – Мария!

Я окликнул ее, спросил, видела ли она Чэпменов. Мария покачала головой. Я направился к ней, но между нами встала миссис Хебблтуэйт.

– Уберите от нас этого парня! – сказала она офицеру. – От него только неприятности.

Доктор Хебблтуэйт сердито глянул на свою супругу.

– Боюсь, Эндрю, Чэпменов мы не видели, – сказал он. – Мне очень жаль.