Андрей Комаров - Сообщество лояльных ведьм

– Самое главное мое желание теперь: помочь Сергею разогнать ваше осиное гнездо.

– Да-да, и чтобы уже никогда не получать по ушам за обильное слюноотделение при виде каждой мало-мальски смазливой мордашки.

– Стерва! – вырвалось у Векшина.

Ее размашистая пощечина получилась довольно звучной, и возившийся в ногах Цезарь поднял хвост и басовито залаял. Елена Николаевна ойкнула, и ее глаза еще больше потемнели.

Векшин же словно окаменел. И смотрел куда-то в сторону, мимо женщины, только что ощутимо «приласкавшей» его.

– Надо же какая ты у меня… – еле слышно пробормотал Паша. Он смотрел в большое прямоугольное зеркало, висевшее на противоположной стене, в котором отражались все присутствующие в номере. Лена подошла к зеркалу и посмотрела на себя.

– Какая?

Векшин подошел к ней и обнял. Теперь они смотрелись в зеркало оба.

– Иногда полезно взглянуть на женщину, которая тебе нравится, объективно, – сказал Векшин и зарылся лицом в волосы Елены Николаевны.

– Это как? – снова спросила она.

– Это когда ты увидишь ее со стороны, как будто впервые. И, что характерно, особенно хорошо это удается, когда она треснет тебя по физиономии.

Лена опустила голову и проговорила сквозь упавшие на глаза мокрые волосы:

– А ты не доводи до греха…

Векшин повернул ее к себе и поцеловал.

– Колючий… Решительно заявляю тебе, пока ты не примешь ванну…

– Послушай, а ты и вправду колдунья? – прервал ее Векшин – … я не буду больше тебя целовать!

– Но мне же надо знать все о женщине, в номере которой я собираюсь принять душ! – сказал Паша.

– Какой ты зануда! Мы обо всем поговорим с тобой … на чистую голову. Обязательно.

Но в ближайшие часы разговору на эту тему не суждено было состояться, как и любому другому разговору, исключая некоторые слова, восклицания и междометия. Когда запертый в ванной Цезарь уже уснул, обиженный на весь свет, Елена, лежа ничком на кровати, все-таки заговорила с Векшиным. Он глядел в потолок и гладил ее по спине.

– Векшин, а ты помнишь, что я имею право требовать от тебя исполнения желания? – вкрадчиво спросила Елена.

Он приподнялся на локте. Сквозь щели в задвинутых шторах пробивался дневной свет. И лицо Елены было выхвачено из полумрака солнечным лучом примерно так, как снимали красивых актрис кинооператоры пятидесятых годов. Широко распахнутые глаза, тени от ресниц, вопрошающий взгляд. Векшин поцеловал ее в нос:

– Конечно, помню, но об этом чуть позже, о-кей?

– Ол-райт.

Он начал целовать ее в губы, в шею, в грудь, в живот, etc… Когда она вернулась на землю с заоблачных высот, он подождал немного и солидно, насколько позволял только проделанный им «экзерсис», заявил о своей готовности исполнить любое ее желание.

– …Я. А теперь я хочу мороженого с клубникой, – потянувшись, сказала Елена.

Потом посмотрела на несколько озадаченного Пашу и добавила:

– А еще я хочу, чтобы ты никогда не ходил в клуб «Мефисто» и не разговаривал ни с кем из «Сообщества лояльных ведьм»!

– С кем не разговаривал? «Общество ведьм»? Это что, название фильма? Кто снимает?

Елена что-то пробурчала про себя, а потом вскочила на кровати и, завернувшись в простыню, несколько раз подпрыгнула до потолка.

– Так, где же моя клубника с мороженым?!

Он ухватил попрыгунью за ноги и уронил ее на кровать. Оторваться от друг друга они смогли не сразу, а потом, как-то внезапно почувствовав страшный голод, опустошили холодильник Елены Николаевны, умяв все, что только нашли: творог, минералку, сосиски и шпроты. Потом Векшин позвонил на студию, сообщил Елене об окончании съемочного периода картины «Другая жизнь» и предложил отметить это событие потрясающим сексом, потом они, насколько могли, воплотили эту идею в жизнь… Короче говоря, исполнять желание своей женщины Павел вышел уже только под вечер. Он спустился в ресторан, подошел к барной стойке и заказал себе коньяк (заветная фляжечка была пуста уже вторую неделю) и мороженое.

Он шел к лифту в превосходном настроении и даже портье – препротивной толстой даме – ему захотелось сказать что-нибудь приятное, но она окликнула его сама.

– Господин Векшин?

– Он самый.

– Вам просили передать, как только вы появитесь… «в непосредственной близости», – запнувшись, процитировала она, и довольная своей памятью, протянула Паше конверт.

Он уже несколько лет не получал ни от кого писем, кроме уведомлений с телефонной станции о просроченных платежах, поэтому удивился чрезвычайно. Это был простой конверт с краткой надписью: «П. А.Векшину. Вскрыть немедленно».