Стивен Фрай - Лжец

Слова эти заставили Эйдриана поморщиться. Анджела погладила его по рукаву.

– Ты ведь любишь его, правда, милый? – прошептала она.

Эйдриан кивнул. Лучше иметь эту жуткую бабу в союзницах.

– Все обойдется, – сказала она и поцеловала его в щеку.

За едой Эйдриан демонстрировал точнейшим образом выверенную привязанность к Гаю. Привязанность не падшего, но обожающего существа; не прилипчивую и собственническую, но радостную и доверчивую. По дороге домой Майкл и Анджела на все лады расхваливали друг другу его стряпню, остроумие и благоразумие.

Гай был очень тронут. Он уткнулся носом в плечо сидящего на софе Эйдриана.

– Ты мой редкостный лисенок, я тебя не заслуживаю. Ты волшебный, чудный, и ты никогда не покинешь меня.

– Никогда?

– Никогда.

– А если я стану волосатым и толстым?

– Не будь глупым ребенком. Пойдем баиньки с Гаинькой.

В вечер перед последним днем съемок Гай попросил Эйдриана доставить письмо в один из домов Баттерси и принести ответ. Зак, человек, которому предназначалось письмо, будет ожидать его, однако Зак – знаменитая голландская поп-звезда, и всеобщее внимание его стесняет, так что пусть Эйдриан не удивляется, если он поведет себя странно.

Эйдриан попытался припомнить хоть одну живущую в Южном Лондоне голландскую поп-звезду, у которой была бы нужда стесняться всеобщего внимания, и не смог, – впрочем, поведение Гая и отсутствие в его тоне обычной сентиментальной ласковости наводили на мысль, что дело это серьезное, поэтому Эйдриан промолчал и наутро с удовольствием тронулся в путь.

Зак был довольно дружелюбен:

– Дружок Тони? Здорово, рад познакомиться. Ты мне что-то принес?

Эйдриан вручил ему конверт.

– Гай… то есть Тони… сказал, что будет ответ.

– Ответ? А как же, непременно будет. Подожди здесь минутку.

Конверт с ответом был запечатан, и Эйдриан, шагая назад по мосту Челси, размышлял, не стоит ли, вернувшись домой, вскрыть его под струей пара и прочитать то, что кроется внутри. В конце концов он решил этого не делать. Гай ему доверял, а побыть для разнообразия честным человеком даже забавно. Он вытащил свою «Антигону» и принялся читать на ходу. Тут присутствовало своего рода притворство – Эйдриану нравилась мысль, что все видят, как он читает по-французски, однако помимо этого ему хотелось сохранить беглость своего французского. Способность объяснять французским туристам дорогу, а то и вступать с ними в переговоры неизменно производила на Дилли сенсацию.

Он дошел до Кингз-роуд, повернул налево. Около «Таверны Короля» происходила какая-то стычка. Компания ацетонщиков сражалась, используя в качестве оружия баллончики с краской. Один из них окатил красной струей Эйдриана, спешившего проскользнуть мимо.

– Ой! – воскликнул тот. – Посмотри, что ты наделал.

– Ой, посмотри, что ты наделал! – заорали они в ответ, подделываясь под выговор Эйдриана. – А ну, ускребывай, жопа!

К мирным переговорам ацетонщики явно расположены не были, и Эйдриан счел за лучшее убраться. Однако те решили бросить свою игру и помчались за ним.

«Вот черт, – думал Эйдриан, выскакивая на Байуотер-стрит. – Зачем я вообще с ними связался? Ты идиот, Эйдриан! Теперь из тебя выбьют двадцать сортов дерьма». Он слышал топот догоняющих его ацетонщиков. И тут… о радость из радостей! Внезапно взвыла сирена приближающейся полицейской машины.

Двое хулиганов ударились в бегство, и один из полицейских помчался за ними. Трех других прижали к стене и обыскали.

– Слава богу! – пыхтя, вымолвил Эйдриан.

– К стене, – сказал ему сержант.

– Простите?

– К стене.

– Но это за мной они гнались.

– Ты что, плохо слышишь?

Эйдриан, принимая требуемую позу, уперся руками в стену и расставил пошире ноги.

– А это что?

– Что именно? – спросил Эйдриан. Он видел только кирпичную стену.

– Вот это, – ответил полицейский, разворачивая Эйдриана к себе и показывая ему конверт.

– А, это письмо. К моему другу. Частное.

– Письмо?

– Ну да, письмо.

Полицейский надорвал конверт и вытащил из него полиэтиленовый пакетик с белым порошком.

– Занятное письмецо.

– Что это? – спросил Эйдриан. Полицейский открыл пакетик, окунул в порошок палец.

– А это, цветочек ты мой, – облизывая палец, ответил он, – по меньшей мере два года. Два года, без проблем.

Стол, два стула, скрипучая дверь, сигаретный дым, окно отсутствует, поблескивающая желтая краска, далекий рокот Кингз-роуд, немигающие карие глаза сержанта-детектива Кантера из группы по борьбе с распространением наркотиков.