Стивен Фрай - Лжец

– Но теперь у меня есть друг, к которому я смогу возвращаться. Это чудесно, мой сладкий, чудесно!

Эйдриан подумал, что иметь человека, который отвечает за тебя на телефонные звонки, таскается по магазинам и поддерживает в доме порядок, это и вправду чудесно.

– Ко мне ходила раньше уборщица, ирландка, но эта сучка грозилась обратиться в газеты, так что я теперь никаким приходящим не доверяю. А тебе доверяю, милочка ты моя.

Выговор выпускника частной школы. Если б они только знали.

– Быть может, я прав, а может, не прав, – пел Гай под душем, – но я поклянусь, и ты мне поверь, что стоит тебе улыбнуться мне, и проститутки плачут на Сохо-сквер.

Итак, Эйдриан остался у него и научился готовить, делать покупки и очаровывать приглашенных к обеду гостей. В друзьях у Гая состояли все больше режиссеры, писатели и актеры, голубых среди них было всего ничего. Гаем его называл один только Эйдриан, что придавало их дружбе особый, открыто любовный оттенок. Гаю было тридцать пять, он довольно рано женился, в девятнадцать. Плод этого брака жил с прежней женой Гая, актрисой, очень плохо принявшей известие о его гомосексуальности, мгновенно разведшейся с ним и не подпускавшей его к сыну.

– Он сейчас примерно твоего возраста, может, на пару лет моложе. Поспорить готов, что из него уже получилась такая мадам, что пробы негде ставить. И поделом ей, стервуге.

Как-то вечером к обеду пришли агент Гая Майкл Мораган и его жена Анджела. Они появились раньше возвращения Гая из «Шеппертон», и Эйдриан старался, как мог, развлекая их на кухне, где он шинковал перец.

– Мы много о вас слышали, – сказала Анджела, роняя на кухонный стол оцелотовый палантин.

– Надеюсь, только хорошее?

– О да, Тони не видел от вас ничего, кроме добра.

Майкл Мораган откупорил бутылку вина.

– Это урожай семьдесят четвертого, – сказал Эйдриан. – Его нужно перелить в графин или, по крайней мере, дать подышать в течение часа. В холодильнике есть «Сансер», если хотите.

– Спасибо, сойдет и это, – последовал резковатый ответ. – Я слышал от Тони, что вы С.Х.

Эйдриан уже заметил на шее Морагана галстук старого выпускника Харроу, так что ответ у него был готов.

– Ну, по правде сказать, – произнес он, – это всего лишь слушок, который я распустил. Из соображений безопасности, – он похлопал себя пальцем по носу, сбоку. – Могу также сообщить, что и Хьюго Хэрни – не настоящее мое имя.

Мораган неприязненно уставился на него.

– Так. Таинственный человек ниоткуда. Тони об этом знает?

– О боже, а вы считаете, он должен знать?

– Уверена, что нет, – сказала Анджела. – Любой скажет, что вам можно доверять.

Они перешли в гостиную, Эйдриан вытер руки о синий в белую полоску передник, который любил надевать, стряпая.

– Видите ли, мне приходится присматривать за ним, – сказал Мораган. – А человек ваших лет, да еще и без имени, это настораживает.

– Через пару недель мне исполнится восемнадцать.

– И все равно вы еще три года будете несовершеннолетним. А это может угробить его карьеру. В прошлом году такое уже почти случилось.

– Но ведь оно и моей карьере добра не принесет, не правда ли? Так что, думаю, мы вправе доверять друг другу.

– А что вы, собственно, можете потерять?

– Совершенный пустяк – репутацию.

– Правда?

– Да, правда. Вмешалась Анджела:

– Понимаете, нам просто нужна уверенность… я не сомневаюсь, вы поймете, Хьюго, милый… нам нужна уверенность, что вы… не навредите Тони.

– Господи, да зачем я буду ему вредить?

– Ой, бросьте, – фыркнул Мораган. – Вы же знаете, о чем речь.

– Речь о том, что Гай, тридцатипятилетний, богатый, знаменитый и обладающий жизненным опытом, – это бедная доверчивая овечка, которую необходимо защищать, а я, который моложе его в два раза, – демон-совратитель, способный ему навредить? Шантажировать его, полагаю, вы это имели в виду.

– Уверена, Майкл никогда не думал, что…

– Я лучше пойду на кухню давить чеснок. Причиной могли быть чеснок с луком, который Эйдриан резал, мог – гнев, а могло и всего лишь притворство – поскольку случившееся в дальнейшем представлялось в этих обстоятельствах драматически верным, – в чем бы причина ни состояла, но на глаза Эйдриана навернулись слезы. Он смахнул их:

– Простите, Анджела.

– Милый, ну не будьте смешным. Все обойдется. Майкл просто хотел… найдите мне сигарету, ладно?.. Он просто хотел увериться.

С лестницы донеслись шаги Гая.

– Эгей, медвежонок мой сладкий! Папочка вернулся.