Виктор Пелевин - Все повести и эссе [авторский сборник]

Гудение проводов над головой напоминало, что где–то на свете живут нормальные люди, вырабатывают днем электричество, а вечером смотрят с его помощью телевизор. Если уж ночевать в глухом лесу, думал Саша, то лучше всего под электрической мачтой – тогда это будет чем–то похоже на ночлег в парадном, а это вещь испытанная и совершенно безопасная.

Вдруг донесся какой–то полный вековой тоски рев – сначала он был еле слышен, а потом вырос до невообразимых пределов, и только тогда Саша понял, что это самолет. Он облегченно поднял голову, и скоро вверху появились разноцветные точки, собранные в треугольник, пока самолет был виден, стоять на темной лесной дороге было даже уютно, а когда он скрылся, Саша уже знал, что пойдет вперед. (Он вдруг вспомнил, как очень давно – может, лет десять–пятнадцать назад, – он так же поднимал голову и глядел на ночные бортовые огни, а потом, став старше, иногда воображал себя парашютистом, сброшенным с только что пролетевшего сквозь летнюю ночь самолета, и эта мысль сильно помогала.) Он пошел вперед по дороге, глядя прямо перед собой на выщербленный асфальт, постепенно становящийся самой светлой частью окружающего.

На дорогу падал слабый, неопределенной природы, свет – и можно было идти не боясь споткнуться. Отчего–то – наверно, по городской привычке, – у Саши существовала уверенность, что дорога освещена редкими фонарями. Когда он попытался найти такой фонарь, он опомнился – никаких фонарей, конечно, не было вокруг: светила луна, и Саша, задрав голову, увидел ее четкий белый серп. Поглядев немного на небо, он с удивлением отметил, что звезды разноцветные – раньше он никогда этого не замечал или просто давно про это забыл.

Наконец стемнело полностью и окончательно – то есть стало ясно, что темнее уже не будет. Стальная мачта осталась далеко позади, и теперь о существовании людей свидетельствовал только асфальт под ногами. Когда стало прохладно, Саша вынул из рюкзака куртку, одел ее и застегнул на все молнии: так он чувствовал себя в большей готовности ко всяким ночным неожиданностям. Заодно он съел два мятых плавленых сырка «Дружба» – фольга с этим словом, слабо блеснувшая в лунном свете, почему–то напомнила о вымпелах, которые человечество родины постоянно запускает в космос.

Несколько раз до Саши доносилось далекое гудение автомобильных моторов. Прошел примерно час с тех пор, как он миновал мачту. Машины, шум которых он слышал, проезжали где–то далеко – наверно, по другим дорогам. Та дорога, по которой он шел, пока не обрадовала его ничем особенным – один раз, правда, она вышла из леса, сделала метров пятьсот по полю, но сразу же нырнула в другой лес, где деревья были старше и выше, – и сузилась: теперь идти было темнее, потому что полоса неба над головой тоже стала уже. Саше начинало казаться, что он погружается все глубже и глубже в какую–то пропасть, и дорога, по которой он идет, не выведет его никуда, а наоборот, заведет в глухую чащу и кончится в царстве зла, посреди огромных живых дубов, шевелящих рукообразными ветвями, – как в детских фильмах ужасов, где в конце концов побеждает такое добро, что становится жалко поверженных бабу–ягу и кащея, жалко за неспособность найти место в жизни и постоянно выдающую их интеллигентность.

Впереди опять возник шум мотора – теперь он был ближе, и Саша подумал, что навстречу наконец выедет машина и подбросит его куда–нибудь, где над головой будет электрическая лампа, по бокам – стены и можно будет спокойно заснуть. Некоторое время гудение приближалось, а потом вдруг стихло – машина остановилась. Саша почти побежал вперед, дожидаясь, когда она опять тронется ему навстречу, – но когда он опять услышал гудение мотора, оно донеслось издалека – как будто машина, приближавшаяся к нему, вдруг беззвучно перепрыгнула на километр назад и теперь повторяла уже пройденный путь.

Саша наконец понял, что слышит другую машину, тоже едущую в его сторону. Правда, непонятно было, куда делась первая, но это было неважно – лишь бы какая–нибудь все–таки появилась из тьмы. В лесу трудно точно определить расстояние до источника звука – когда вторая машина тоже остановилась, Саше показалось, что она не доехала до него каких–нибудь сто метров, света фар не было видно, но это легко объяснялось тем, что впереди был поворот.

Вдруг Саша задумался. Происходящее за поворотом дороги было непонятно. Одна за другой две машины вдруг остановились посреди ночного леса. Саша вспомнил, что и раньше, когда он слышал отдаленный гул моторов, этот гул некоторое время приближался, нарастал, а потом обрывался. Но сейчас это показалось очень странным: две машины одна за другой остановились или были остановлены – как будто ухнули в какую–то глубокую яму посреди дороги.