Кит Стюарт - Мальчик, сделанный из кубиков

– Тетя Эмма, а я нашел перо, – сообщает он.

– Ух ты, здорово, а мне покажешь? Привет, Алекс.

– Привет! С днем рождения, – говорю я, оглядываясь по сторонам в поисках Дэна.

Кафе маленькое и тихое, спартанский интерьер состоит исключительно из бетона и стекла. Столик в дальнем углу захватила группка студентов, они шумно сравнивают, чей телефон лучше фотографирует. За другим средних лет женщина в футболке с «Соник юс» читает растрепанный «Вэнити фейр». Видимо, завсегдатаи. Дэна среди них не наблюдается. Дэна, замаскировавшегося под кого-нибудь другого, тоже. Черт. Где его носит? Эмма с Сэмом утыкаются в айпад и принимаются обсуждать авиакомпании и самолеты. Я время от времени киваю, украдкой оглядывая зал. Когда Эмма отправляется в уборную, я проверяю телефон, но эсэмэски от Дэна там нет. Вот тебе и операция «Эмма».

И тут я его вижу. Он стоит у двери, ведущей куда-то в другое помещение, в небесно-голубом костюме с иголочки и отутюженной белой рубашке – ни дать ни взять неотразимый плейбой где-нибудь в Сан-Марино. Он манит меня к себе.

– Привет, Дэн. У нас все готово?

– Угу. Как я выгляжу?

– Как в рекламе «Дольче и Габбана».

– Ясно. Это комплимент?

– Ну да, что же еще. У тебя все в порядке?

– Да, все нормально. А где Эмма?

– Отлучилась в уборную.

– А, ясно. Значит, так. Когда она вернется, можешь подвести ее сюда?

– Конечно. У тебя точно все в порядке?

– Немного нервничаю.

– Все будет хорошо. Это всего лишь Эмма, дурачок. Я ее приведу. А ты пока приготовься.

Он делает несколько глубоких вдохов. Я отхожу и, когда музыка вдруг умолкает, слышу, как он бормочет себе под нос:

– Так, поехали.

Вернувшись к столику, вижу Эмму, которая возвращается из уборной. Мама дорогая.

– Э-э… в общем, Эмма, – мямлю я. – Я только что заметил одного друга. Пойдем с ним поздороваемся.

В ее взгляде проскальзывает заинтересованность. Сэм по-прежнему сидит, уткнувшись в айпад, и не видит вокруг себя ничего.

– Идем, я хочу вас познакомить.

– Ну лааааадно, – тянет она.

Дэн скрылся за дверьми. Я беру Сэма за руку и забираю у него айпад. Эмма бросает на меня вопросительный взгляд, и я иду к двери, а она плетется за мной. За стойкой двое работников; при виде Эммы они принимаются перешептываться. Мы подходим к двери, и я легонько толкаю ее. За ней обнаруживается коридор, далее двустворчатая дверь, ведущая в большую темную комнату. Я никогда прежде здесь не был и понятия не имею, что там, за этой чуть приоткрытой дверью, но веду Эмму туда.

– Куда мы идем? – ноет она. – Ты какой-то странный сегодня.

– Знаю. Просто иди за мной.

Она явно готова развернуться и бежать без оглядки, но тут в дверном проеме появляется Дэн, сияя своей фирменной улыбкой.

– Да что происходит? – почти визжит Эмма.

– Привет, Эмма! – говорит он. – Я приготовил для тебя что-то вроде сюрприза на день рождения. Надеюсь, ты не против. Просто я не хотел, чтобы ты уехала, не узнав одну вещь. Но сначала пойдем сюда.

– Что ты затеял, придурок? – возмущается она.

Но он протягивает ей руку, и она подходит к нему и принимает ее, и они вдвоем входят в темный зал. Ничего не могу с собой поделать – я должен увидеть то, что он приготовил. И с первого же взгляда я все понимаю.

За дверями скрывается кинозал. Я и забыл, что он здесь есть. Совсем маленький, но, в отличие от остальных помещений, роскошно отделан красным бархатом. Боковые стены затянуты фестончатыми занавесями, в точности как в классических кинотеатрах в тридцатые годы, сиденья мягкие и широкие.

Кроме нас, тут больше никого нет.

Дэн ведет Эмму к двум местам в самом центре зрительного зала и, усадив ее, берет с пола гигантское ведро с попкорном и пристраивает у них на коленях.

– А мы что, будем смотреть какой-то фильм? – спрашивает она. – Дэн, что мы будем смотреть? И почему, кроме нас, больше никого нет?

– Я снял весь зал. Можно сказать, по знакомству. В общем, Эмма, э-э, вот что я хотел тебе сказать. Когда мы с тобой гуляли много лет назад, я был до смерти в тебя влюблен. Просто-таки до безумия. Ты, наверное, ничего не замечала. А потом ты решила уехать, и я понял твое желание, честное слово. Я думал, мне в конце концов удастся тебя разлюбить. Но у меня так ничего и не вышло. Не вышло и, думаю, никогда не выйдет. Так что, когда ты вернулась, я был вне себя от радости, поверить не мог своему счастью. Надо было сразу тебе сказать, но я думал, что для тебя это все давно уже в прошлом. Теперь, когда ты снова уезжаешь, это уже не имеет значения. Терять мне все равно нечего. Так что я хотел тебе сказать: в какой бы точке мира ты ни была, что бы ты ни делала… ты для меня весь мир.