Стивен Фрай - Гиппопотам

– Это все-таки не одно и то же, Оливер, – сказал Макс.

– Нет, разумеется, нет! Потому что чаепитие никого не шокирует, не так ли? Секс, вот он шокирует, да только никто не осмеливается в этом признаться. Я мог бы с уважением относиться к Мери Уайтхауз [ 147 Одна из самых дорогих гостиниц Лондона и, соответственно, ресторан. 148] 148 Героиня комедийного радио-, а затем и телесериала «Испытания Мери Уайтхауз». и нравственному меньшинству, которое она представляет, если бы все Майки Мошонки признали, что вид голой парочки, совокупляющейся на общедоступном экране, просто-напросто шокирует их до глубины души. До самых фланелетовых яичек. Но нет, они считают, что произведут большее впечатление, соорудив физиономию усталого космополита. «Я не шокирован, – говорят они, – благой Боже, конечно, нет. Я просто нахожу все это довольно скучным». Как будто Сесилия Скука – самая что ни на есть Памела Преступница.

Пока Ма Пардом пыталась найтись с ответом (на доводы, которые Оливер, подозреваю, уже излагал множество раз… возможно, в одном из тех шоу «Народ пытает продюсеров», которые Би-би-си ныне бесконечно навязывает нам в пустой надежде, что люди начнут наконец сползаться к телеэкранам), отважный супруг Том встал на ее защиту.

– Все это, конечно, умно-умно, – объявил он, – но вы же не станете отрицать, что мир в нравственном отношении нездоров.

– А не надо об этом думать, дорогуша. Люди лгут, жульничают, насилуют, обманывают, убивают, калечат, пытают и разрушают. Это нехорошо. Люди также прыгают вдвоем в постель, и им там уютно. И это хорошо. Если мы усматриваем в простом перепихе свидетельство упадка нравственности, то мы, наверное, немножко глупы-глупы, не так ли?

– Я все же не понимаю, почему мы должны постоянно говорить об этом, – сказала Маргарет.

– Критики обвиняли «Две недели Джеральда» в…

– Если вы и в самом деле хотите покончить с промискуитетом в молодежной среде, – сказал епископ, – то вам определенно следует бороться за то, чтобы сексуальные сцены, которые нам демонстрируют по телевизору, были более реалистичными. Покажите мне все до конца – и с актерами, которые похожи на реальных людей, а не на фотомодели. Если дети узнают, сколько во всем этом чавканья, смрада и слякотной грязи, они, может быть, перестанут спешить попробовать это и подождут, пока уж и впрямь не придется.

Боюсь, не вполне учтиво по отношению к леди епископессе, но изложено дельно. Патриция, распаленная столь пикантным разговором, начала, сознательно или бессознательно, тереться своей ногой о мою. Приятно, когда к твоему бедру прижимается женское, и я, жертва исконного проклятия, павшего на мужчину и заставляющего его выпендриваться перед женщинами, влез в разговор, принудив всю компанию какое-то время зачарованно слушать, как я излагаю мои блестящие теории относительно искусства и жизни.

Оливер, сука такая, то и дело пытался подкопаться под меня, вставляя злобные замечания. Я своих позиций, разумеется, не сдал, но и не позволил беседе выродиться, опустившись до уровня бессмысленных клевет.

– Возвращаясь к теме секса, – сказал Майкл, воспользовавшись паузой, повисшей после того, как Саймон встрял с соображением, банальным более обыкновенного. – Когда я купил «Ньюслайн пэйпер Лтд.», то собрал совещание всех заинтересованных сторон, чтобы поговорить о том, не можем ли мы перестать печатать фотографии голых женщин на страницах наших таблоидов.

– Заинтересованными сторонами были, несомненно, бульдозеристы и прыщавые юнцы? – осведомился Оливер.

– Ими были психологи, социологи, феминисты, моралисты и представители различных религий, – ответил Майкл. – С рабочими и подростками я бы как-нибудь поладил. Я сказал этим экспертам: «Представьте, что это ваша газета. Если вы не сможете за полгода добиться, чтобы она приносила прибыль, то окажетесь на улице. Что вы станете делать?» Так вот, большей чуши никто из вас в жизни своей не слышал. «Давайте почаще печатать хорошие новости». «Сделайте ее семейной газетой». «Показываете женщин в положительном свете», «подтверждение», «семейные ценности»… Я хлопнул об стол, за которым все мы сидели, номером конкурирующей с нами газеты. «Вот конкурент, – сказал я. – Он продает миллион экземпляров в день. Из того, о чем вы говорили, в этой газете нет ничего, но она продается. Почему? Пожалуйста, объясните мне – почему? Потому что люди глупы? Потому что они невежественны? Почему?» И мне ответили: «Да просто потому, что она существует. Продается, потому что существует». «И „Индепендент“ [149] Букв. «Независимая» – лондонская газета. тоже существует, – сказал я, – и «Кристиан сайнс монитор» [150] Газета приверженцев «Христианской науки». , и «Спэйр риб» [151] Букв. «Запасное ребро» – женский журнал. , и «Морнинг стар» [152] Газета английских коммунистов. . Все они существуют, однако не продаются. Мне нужен ответ получше». Но я его так и не получил.