Светлана Борминская - Вы просили нескромной судьбы? или Русский фатум

Большой удобный гроб под пышным балдахином, и Кира в нем – в свадебном платье с оборками и туфлях на высокой шпильке... И трогательные незабудки на тропе к кладбищу с надгробьями, поросшими зеленым мхом.

«Пойти, счастья попросить, что ли? – вдруг пришла мысль. – Замуж по большой любви хочу. Очень».

Кира спрыгнула с подоконника и, не выпуская из рук куклу, переобулась в уличные туфли. Быстро вышла на лестницу, закрыла на два оборота дверь и побежала вниз.

– Не бывает ничего одинакового, ничего, ничего, ничего... – шла в обнимку с куклой и повторяла Кира.

Ее косолапая, как у ребенка, походка выглядела несколько комично... У храма стояла длинная очередь, и Кира, заметив знакомую женщину, которая поманила ее пальцем, подошла к ней и благодарно вздохнула.

«Единственное счастье для меня – это свободный мужчина», – думала Кира, внимательно глядя на раскрытую дверь храма. Очередь двигалась на удивление стремительно.

«Я тихая и чрезвычайно покладистая, хлопот не доставлю, – подумала Кира. – Уже сто лет мне никто не говорил, что я кайфовая телка, а так хочется... И сто двадцать лет меня никто не целовал в метро». У Киры дрожали слезы в глазах, когда она вместе с очередью переступила порог храма.

Она не обратила внимания, как и многие в тот день, на необычайную серебристость облаков над храмом – так была занята собственными грустными мыслями.

Квартира на первом этаже старого панельного дома с застекленной лоджией, давным-давно не мытые стекла и раскрытое настежь окно. Квартира Викентия Ландышева...

«Какие-то собачьи глаза всю ночь снились мне...» – Питбуль Боеприпас вздохнул и проснулся окончательно... Он обвел глазами грязный линолеум кухоньки. Из комнаты доносился храп...

Боеприпас наклонился к пустой миске и замер, потому что храп вдруг прекратился.

– Смысла жизни у меня нет, – повторял вчера вечером его хозяин и все время курил. Боеприпас уже привык к дыму и даже получал от него некий кайф, правда, голова потом кружилась.

А еще, сразу после жалоб, хозяин, как всегда, бахвалился:

– Что я могу?.. А я все могу. Могу переводить с английского на сербский, ремонтировать кастрюли и чинить унитазы и забивать на все, что мешает нам с тобой жить, Боеприпас, тоже могу... Я умею варить тройную уху и драть красивых баб... Умею, и все. Умею есть китайскими палками и стрелять от бедра, а еще я могу просыпаться без будильника в пять утра. – Хозяин задумчиво поискал глазами будильник. – Но у меня нет ног, и я солдат аритмии... Мимо счастья жизнь прошла, не женился даже, все откладывал чего-то, дурак...

«Вздор собачий», – открыв носом кран, подумал Боеприпас и начал ловить тонкую струйку воды, засасывая ее в себя с угрожающим хлюпаньем... Напившись, лапой же закрыл воду и повернулся к окну. Зорко взглянул на ослепительно черную тучу, пролетающую мимо, потом покосился на костыли храпящего хозяина... В квартире было тихо и прохладно, на столике в прихожей лежала визитка риелтора. Пес, едва взглянув на нее, угрожающе зарычал... Визиты риелотров к хозяину, в прошлом офицеру элитного подразделения спецназа, в последнее время участились и повторялись с пугающим однообразием – все, как один, приносили Викентию Романовичу водку и вели задушевные беседы о его просторной, запущенной трехкомнатной квартире на улице Цандера...

Боеприпас, не раздумывая, слизнул визитку, пожевал ее и выплюнул в унитаз, который вонял настолько страшно, что пес выскочил обратно в коридор в мгновение ока.

«Чего я хотел-то?.. – снова подумал питбуль. – Ага, есть разговор...»

И пес, подтянувшись на лапах, совершил прыжок из лоджии – вниз на землю и потрусил к церкви... И ему было совсем не до облаков, которые из-за перепада температур где-то там, в мезосфере, были необычайно серебристы. Собакам как-то не до неба...

Статный молодой батюшка Михаил и старый усталый игумен Герман стояли у окна офиса, неподалеку от храма пророка Илии. Батюшки смотрели в окно на толпу перед храмом и переговаривались, перебирая четки. Они только что отобедали и улучили пару минут, чтобы отдохнуть. Два подключенных компьютера мигали, разгоняя звезды на черных мониторах.

– Счастье дадут всем или только неимущей части социума, как считаете, отец Герман?.. – обозначил свой интерес к происходящему батюшка Михаил, наблюдая за разношерстной толпой, в которой среди обычных граждан попадались игривые белокурые дамочки в бриллиантах, мужчины с кейсовым выражением физиономий и заурядные клерки из близлежащих офисов.