Ирина Майорова - Про людей и звездей

Обследование длилось несколько дней, и, когда наконец полиграфолог, собрав в кейс аппаратуру и вежливо попрощавшись, покинул стены редакции, оставшийся в наличии состав вздохнул с облегчением. А Габаритов пообещал, что для тех, кто прошел проверку на лояльность, устроит праздник. Арендует на целый день теплоход, который отвезет сотрудников «Бытия» в бухту Радости, где будут пожарены шашлыки и устроены всевозможные конкурсы и викторины с дорогими призами.

Путешествие по Москве-реке назначили на субботу, а накануне вечером в редакцию позвонила известная писательница Мария Додонцева. Трубку взяла Юля. Выслушав авторшу бестселлеров, она обратилась к стоящему неподалеку от ее стола Габаритову:

– Это Додонцева звонит, та самая. Хочет поговорить с автором заметки про щенка, которого у нее купила Анна Фристи.

– Ругается? – нахмурился Габаритов.

– Нет, смеется.

– Ну тогда я сам поговорю.

Алиджан Абдуллаевич любил пообщаться с такими же, как он, великими и известными, но только когда те не обвиняли газету во вранье и не грозились подать в суд.

Однако к окончанию разговора (впрочем, говорила одна Додонцева, а Габаритов только изредка мычал) босс стал похож на грозовую тучу. Пробормотав: «Мне тоже. До свиданья» – и положив трубку, босс рыкнул:

– Асеева!

Уля примчалась на зов, как верная Сивка-бурка, и встала перед Габаритовым, как лист перед травой.

– Кто писал заметку про собак Додонцевой и Фристи?

– Я уже не помню, Алиджан Абдуллаевич, это давно было… Кажется, Ярик… Или Стасик.

– Вот выясни – и башкой об стенку! Еще я от всяких додонцевых не выслушивал! Писательница только что приехала из отпуска и стала просматривать номера «Бытия» – оказывается, она у нас некоторые сюжеты берет (тут в голосе босса прозвучали гордые нотки). И увидела заметку про то, что Анна Фристи приобрела себе щенка-«девочку» от додонцевской собаки. А у писательницы ее шарпеиха только однажды и окутилась. Четыре года назад. И «мальчиком». Щенка она подарила своим знакомым. Додонцева решила, что Фристи купила внучку или правнучку ее шарпеихи, собрала подарки для щенка и позвонила певичке, чтоб напроситься в гости – как-никак, они теперь вроде родственники. А Анна, услышав пересказ «бытийной» заметки и узнав породу додонцевской собаки, зашлась от смеха. Оказалось, она действительно купила себе щенка. Но бобтейла! Ты, Асеева, хотя бы представляешь, какую вы хрень в газету протиснули?

– Я в собаках не разбираюсь… Бывает же, что и разные породы скрещивают или они сами, ну собаки эти, на улице скрещиваются.

– Так открой сейчас Интернет и посмотри, что такое шарпей и что такое бобтейл. Это все равно что тебя с мышом скрестить! Или с кроликом!

– Хорошо, я разберусь, откуда Стасик эту информацию взял.

– Разберись, разберись. Твое счастье, что эта Додонцева – баба нескандальная, на всех углах нас на смех поднимать не будет. А вот насчет Фристи я не уверен – мы ее чуть не в каждом номере лажаем.

Путешествие на прогулочном катере (большом, с кают-компанией внизу и прогулочной палубой наверху), можно сказать, удалось. Народ наелся от пуза шашлыков, пострелял из пневмопистолетов (их предусмотрительно прихватили с собой охранники) по мишеням, кое-кто, несмотря на прохладную погоду, рискнул искупаться. В веселье не принимала участия только Дуговская, которую Алевтине и Дианке с трудом удалось уговорить поехать вместе со всеми – развеяться, подышать свежим воздухом. Едва катер причалил к берегу, Римма взяла свой рюкзачок и, выбрав небольшую полянку метрах в двухстах от общего «караван-сарая», легла там на привезенное из дома покрывало. Сделала вид, что дремлет. Поначалу девчонки то и дело бегали к ней: звали поиграть в бадминтон, в волейбол, потом приглашали к импровизированному столу – она благодарила и отказывалась. В конце концов Габаритов велел отнести ей еду на полянку и больше не приставать: «Не видите, она хочет побыть одна? Ну и оставьте ее в покое!»

Алиджан Абдуллаевич вообще был душка. Травил анекдоты, говорил комплименты женщинам, пытался подпевать штатному гитаристу-вокалисту бухгалтеру Вадику. И даже следил за тем, чтобы рискнувшие побултыхаться в речной воде сотрудники перед водными процедурами не увлекались спиртным. В Москву возвращались вечером. В кают-компании коман­да катера накрыла чайный стол с бутер­бродами, пирожками и пирожными. От обилия выпитого и съеденного Улю слегка замутило, и она поднялась на верхнюю палубу подышать свежим воздухом. Там в одиночестве сидела Дуговская. Уля хотела пройти мимо и приземлиться в противоположном углу, но «врагиня» вдруг предложила: