Юрий Бригадир: Мезенцефалон

Костя взял бутылку и нацелился в рюмку, которая стояла ближе ко мне.

– Я не буду, – сказал я.

– Не понял… Ты ж забухал!

– Не забухал. Забухаю. Завтра.

– Хм, – покачал бутылкой Костя, – тогда на хуй рюмки…

Он взял один стакан, налил его наполовину, поставил, взял литровый пластик минералки, налил другой стакан по самый край, поставил. Положил сигарету в сияющий хрусталь пепельницы, взял стакан водки, повернул голову в сторону, выдохнул и в два спортивных глотка влил в себя ледяное пламя «Сибирской». Не переводя дыхания, взял стакан с минералкой и влил туда же. Взял опять сигарету, выдохнул и затянулся.

– Неделю не пил, понимаешь! Повода не было. Его и сейчас нет, а выпить хочется.

Я понимал. Я вот теорию относительности не понимал и, видимо, никогда, слава богу, не пойму, а Костю я понимал и был ему благодарен не за то, что он босс, а за то, что он тоже меня если и не понимал, так хоть старался понять. Казусы общения. Пазлы сосуществования. Загадки социума. В общем – херня всякая. Май за золотыми полосами жалюзи истекал пивом и медом.

Босиком .

– Значит, так, – сказал Костя, затаптывая в хрусталь сигарету. – Месяц отпуска с завтрашнего дня с последующим, блядь, увольнением. Пиши заявление, пусть хоть у тебя все будет нормально, раз уж у всех, твою мать, не получается. Чем могу, одним словом. В кассе к вечеру получишь и зарплату, и отпускные, я сейчас в бухгалтерию позвоню. Сереге объясни все и ко мне засранца отправь на ковер – пугать буду. И вот еще что… – Он слегка подумал. – Возьми-ка ящик бартера с кладовки возле кассы. Коньяк там есть этот… казахстанский. Три звезды. Не знаю, откуда в степи коньяк, но пить его наши грузчики пьют, а тебе не один ли хуй, чем похмеляться. Ключ у Клавы. Скажешь, что я разрешил.

…И вышел я в 17.15 на крыльцо, и не стало больше в «Циклоне» системного администратора Бригадира. А стал в «Циклоне» системный администратор Сергей, и свалилось на него счастье. Root, unlimited, supervisor со всеми правами, сервер на Хеоn\'е, Novell пятерочка с переходом на шестерочку, файло без границ и куча кровожадных юзеров. В общем, живи – не хочу, расти во все стороны, нет тебе с этого дня запрета и контроля тоже нет, а есть охуенная ответственность, и жить тебе теперь с оглядкой и думать, что говоришь, и обожать свою работу, потому как нет другого пути и жизни для тебя тоже другой нет. Судьба. Хорошо это или плохо, но – судьба. Фатум, планида, фортуна… Или не фортуна. А я на крыльцо вышел, сердце внутри болтается, беснуется май вокруг, воробьи обалдевшие прыгают, стрекочет в газоне членистоногое какое-то, а в глазах моих – дикость, усталость и цифровое безумие…

Это уже было. У Неруды. В «Признаюсь – я жил». Слямзил я это без зазрения совести и нимало этим не побеспокоился. Потому как каждый день солнце над планетой с безбашенной, нечеловеческой красотой встает и всё – на бис… Хороший восход должен повторяться вечно. И фраза – ничто нам не запретит ее, сияющую, повторять.

Я готовился к одиночеству месяц. Методично, ничего не пропуская. Только распиздяй моего масштаба может так педантично готовиться к своему грехопадению.

Для начала я подготовил компьютер. Из трех полуразобранных я, потратив два дня, собрал один боевой. Классический корпус InWin с 300-ваттным, но неродным блоком питания Delta Electronics. Легендарная мама 8RDA+. Не менее легендарный Barton 2500+. На него я поставил тонколепестковый веер кулера Zalman, что тоже не хрен с горы. Два Кингстона по 256 метров DDR400. Барракуда на 120 гигов. Еще один Seagate, но не Барракуда, а U6 на 80 гигов засунул в рэк. Титан 4200 – классика NVIDIA. ЗСОМ\'овская сетевуха. Aver,овский тюнер. Хакерская, без дополнительных уродств, клава Mitsumi. Logitec,овская мышь. Тошибовский комбик. Самсунговский монитор 900NF. Ну, флопик, там, web-камера. Неувядающий, вечный, как колонны Парфенона, Русский Курьер. И дистанционный пульт, он же – тыкалка, он же – лентяйка от «Скорпиона». Все. Есть в жизни «щасте»!

Но это – аппаратное счастье. Еще есть счастье программное. Для начала – 98-я русская Винда, на случай падения основной системы. FAT32. Вторым номером, а вернее, как раз первым – XP английская+MUI+SPl. NTFS. Все заплатки. NOD32, Outpost, Ad-Aware, PGP. Офис, Фотошоп, Корел. Карта города, телефонная база, адресный стол. Light Alloy, JetAudio, все кодеки нужные, ну и – часть ни в Красную Армию, но вдруг пригодятся. PowerDVD. Ридеры. Вьюеры. Твикеры. Один твикер, в смысле. Час посидел – пошинковал Винду, как Василий Иванович – шашкой. Теперь каждый сервис на учете и то – под запретом. Опера. Мышь летучая. Тотал Коммандер. Far. Горячие клавиши настроил для пульта. Открыть-закрыть. Кино-музыка. Громче, тише. Вообще, шат ап. Ну и – power on-power off. С дивана можно не вставать. Дальше – чтиво, музыка, фильмы. 200 штук с локалки фильмов закачал. А также всю библиотеку Мошкова. Шансон с классикой, чуть-чуть рока и совсем на донышке – чего-то народного. Каретного слил метров 100, картинок с девками и порнухи. Подумал, убрал порнуху, девок оставил. Подумал, убрал девок, оставил порнуху. Плюнул, убрал к свиньям собачьим часть фильмов, оставил всех девок, закачал еще порнухи и еще эротики. Забегая вперед: долго не мог понять между ними разницу, пока не въехал, дебил, что границы нет, а есть лента Мёбиуса, у которой, как водится, – две стороны, ан это только если в статике смотреть, а если по ней шляться-совокупляться, то сторона, однако, одна, да еще и не кончается! У меня попутно вопрос возник: вот если, например, я девушку в баре снимаю, то в каком месте эта эротика переходит в порнуху? Один скажет – на улице, когда я ее галантно лапать начинаю, а другой ляпнет – в постели, когда она мне гондон напяливает. Но сдается мне, порнуха начинается в том самом баре, потому как я шел туда почти для этого, и она – не подснежники собирать. А когда в дыму цветном, в мареве, в музыке и в болтовне глаза наши встретились – не мораль и не воспитание сработали, не джентльменство наносное, не советы из журнала «Как стать звездой», а жаберные крышки и боковая линия. Подумал я еще и остановился на этом. А потом еще подумал и выдернул из жопы компьютера RJ-45 на хрен, ибо всё – Рубикон перейден, мосты сожжены, мне нужен только я.