Патриция Хайсмит - Мистер Рипли под водой

— Non, мсье Том. — Она покачала головой.

— Естественно, моя экономка знает о трагедии Притчардов, — пояснил Том офицерам.

Те пошептались. Конечно, новости так быстро распространяются!

— Вы можете спросить мадам Аннет, было ли сюда что-нибудь доставлено, — предложил Том.

Один из офицеров так и сделал, и мадам Аннет ответила отрицательно, снова покачав головой.

— Никаких пакетов, мсье, — уверенно ответила мадам Аннет.

— Это... — Том подбирал нужные слова, — ...это также касается мсье Мёрчисона, мадам Аннет. Помните, того джентльмена, который исчез в аэропорту Орли? Американца, который приходил сюда вечером несколько лет назад?

— Ah, oui. Высокий такой мужчина, — сказала мадам Аннет довольно равнодушно.

— Да. Мы говорили о картинах. Две мои картины Дерватта... — Том жестом указал полицейским на стены. — У мсье Мёрчисона тоже была картина Дерватта, которую украли в Орли. Я привез его в Орли на следующий день — около полудня, как мне помнится. Помните, мадам?

Том говорил небрежно, без ударений, и мадам Аннет, к счастью, ответила в том же тоне.

— Да, мсье Том. Я помню, как вы помогали ему уложить вещи в машину.

Это очень кстати, подумал Том, хотя он никогда не слышал от нее, что она помнит, как мистер Мёрчисон выходил из дома и садился в машину.

По лестнице спустилась Элоиза. Том встал, а за ним и офицеры.

— Моя жена, — сказал Том. — Мадам Элоиза...

Полицейские снова представились.

— Мы говорим о доме Притчардов, — пояснил Том Элоизе. — Что-нибудь выпьешь, дорогая?

— Нет, спасибо. Я подожду. — Элоиза оглянулась, будто хотела уйти в сад.

Мадам Аннет вернулась в кухню.

— Мадам Рипли, может быть, вы видели какие-нибудь свертки — вот такой длины, — доставленные... оставленные где-нибудь на вашей земле? — Офицер показал руками, какой длины должен быть сверток.

Элоиза с удивлением посмотрела на него.

— От флориста?

Полицейские вынужденно улыбнулись.

— Нет, мадам. Брезент, обвязанный веревкой. В прошлый четверг... или пятницу.

Том предоставил Элоизе самой объяснять, что она только что приехала из Парижа. Она провела ночь с пятницы на субботу в столице, а в четверг она была в Танжере.

Объяснение было принято.

Полицейские посовещались, затем один из них сказал:

— Можно побеседовать с вашим другом из Лондона?

Эд Банбери стоял у кустов роз. Том окликнул его, и Эд поспешно подошел.

— Полиция хочет поговорить с тобой о каком-то свертке, якобы принесенном сюда, — сказал Том, когда они поднимались по ступенькам. — Мы с Элоизой ничего такого не видели. — Том говорил непринужденно, он не знал, где сейчас полицейские — то ли за его спиной на террасе, то ли в гостиной.

Полицейские все еще были в гостиной, когда Эд вошел туда.

Эда спросили, не видел ли он серого свертка, более чем метр длиной, на дороге, под живой изгородью — или где-либо еще, даже за воротами.

— Нет, — ответил Эд. — Нет.

— Когда вы приехали сюда, мсье?

— Вчера, в пятницу днем. Я обедал здесь. — Нахмуренные светлые брови Эда придавали его лицу особенно честное выражение. — Мистер Рипли встретил меня в аэропорту Руаси.

— Спасибо, сэр. Чем вы занимаетесь?

— Я журналист, — ответил Эд. Затем ему пришлось написать свое имя и лондонский адрес в полицейском блокноте.

— Передайте наилучшие пожелания миссис Мёрчисон, если вновь будете с ней говорить, — сказал Том. — Я с удовольствием о ней вспоминаю — правда, немного смутно, — добавил он с улыбкой.

— Мы будем с ней говорить, — ответил полицейский, тот, что с каштановыми прямыми волосами. — Она... ну... она думает, что кости, которые мы нашли... или Притчард нашел... это кости ее мужа.

— Ее мужа? — недоверчиво переспросил Том. — Но... где Притчард мог их найти?

— Мы точно не знаем, но, скорее всего, недалеко отсюда. В десяти, пятнадцати километрах.

Жители Вуази еще не высказывались, подумал Том, даже если предположить, что они что-то видели. И Притчард не упоминал Вуази — или все-таки упоминал?

— Конечно, вы сможете идентифицировать скелет, — сказал Том.

— Le squelette est incomplet, m'sieur. Il n'y pas de tete [60], — серьезно ответил светловолосый полицейский.

— Это ужасно! — прошептала Элоиза.

— Мы сперва должны определить, сколько он пробыл в воде.

— А одежда? — спросил Том.

— Ха! Все сгнило, мсье. Даже пуговиц нет, настоящий саван! Рыба... течение реки...

— Течение, — повторил второй полицейский, показывая жестом. — Оно уносит — плоть, одежду...

— Жан! — второй полицейский махнул рукой, словно желая сказать: «Прекрати! Здесь дама!»