Виктор Зорза - Путь к смерти. Жить до конца

— Хелло! — воскликнула она. Джейн слегка поморщилась. — Чем я могу помочь? Специально пришла узнать.

Ответил Виктор, остро почувствовавший реакцию дочери на ее появление.

— Знаете, самое главное для Джейн — это настоящая вегетарианская пища. Она не ест ни яиц, ни рыбу. А запас белков пополняет за счет фасоли и сыра.

— Мы умеем соблюдать любую диету, — сказала Патриция.

— А вот в других больницах питание ей не нравилось.

С постели послышалось недовольное бормотание:

— Вечно сыр и салат…

— Я позабочусь об этом. Позвоню на кухню прямо сейчас. — Патриция вышла.

— Спасибо, папа, что ты от нее избавился. Ее голос пронзает мне мозги. А боль все не утихает. Ты не можешь им сказать?

Выйдя из палаты, Виктор нашел Патрицию. Ее улыбка была доброй и лучезарной. Ее, правда, предупредили, что вечер будет нелегким. Как правило, новые пациенты долго не могут устроиться на новом месте и капризничают.

— Я позвоню на кухню, — повторила она успокаивающе.

— Нет, нет, — голос Виктора был нервным. — Есть вещь поважнее. Найдите сестру: Джейн нужна еще одна инъекция.

Патриция и сама имела полное право делать уколы, но сказала спокойно:

— Хорошо, я найду сестру.

Потом, открыв журнал, где регистрировались уколы, пришла в ужас от увиденного. Дозы, которые Джейн получила с момента появления в хосписе, превышали все возможные нормы. Патриция не могла взять на себя такую ответственность. Но Элизабет, которой она сказала о просьбе Джейн, ответила:

— Не волнуйся, Пэт. Я все устрою.

Пока Элизабет делала укол, она рассказала Джейн кое-что о хосписе. Девушка призналась, как одиноко ей бывало в других больницах. А здесь, заверила ее Элизабет, ей всегда будет с кем поговорить, как только она этого захочет. Еще Джейн волновало то, что она не сможет вызвать медсестру: боль в руке не позволяет ей дотянуться до звонка. Элизабет пристроила кнопку звонка поближе, свесив ее прямо над головой пациентки. И все же Джейн считала, что не сможет дотянуться. «Я не смогу это достать», — повторяла она мрачно. Позже мы узнали, что ей просто было тяжело оставаться одной.

Когда Патриция вернулась в палату, Виктор держал в руке стакан с молоком, помогая дочери пить.

— Давайте я помогу, — предложила сестра.

— Нет, — резко ответил он, стараясь защитить дочь от сестры, которую она как будто бы невзлюбила. — Джейн любит, когда я сам ей помогаю.

И снова Патриции пришлось отступить.

— Я только что звонила на кухню. Для Джейн будет подобрана диета.

Виктор перебил ее:

— Мы можем пойти в магазин, ее друзья тоже помогут купить все, что она хочет. Бобы, например. Есть у вас на кухне бобы? Она обязательно должна их получать. Именно бобы.

— Я узнаю. — Патриция ускользнула в комнату для сестер и сняла трубку. На этот раз из кухни ответили не так вежливо, как в первый раз. Снова появился Виктор.

— Боли у Джейн не проходят, — сказал он тоном обвинителя. — Вы не можете вколоть еще что-нибудь?

— Но инъекция еще не сработала. Подождите хотя бы полчаса.

Для отца полчаса означало целую вечность. К счастью, подоспела помощь. В палату к Джейн вошла маленькая, полненькая, немолодая медсестра, темноволосая, со смуглым лицом и очень черными глазами.

— Хелло, Джейн, меня зовут Адела, — сказала она с легким акцентом. — Как самочувствие?

Джейн улыбнулась в ответ, потому что ей понравился сам звук голоса Аделы. Та умела обращаться с пациентами как со старыми, близкими друзьями. Эта теплота вызывала ответную реакцию. Две женщины разговорились, держась за руки.

— У тебя во рту пересохло, дорогая, — сказала Адела. — Я освежу его, не возражаешь?

Окунув тампон в розовую жидкость, она осторожно несколько раз провела им между губами Джейн. За долгие месяцы болезни во рту у Джейн часто пересыхало, иногда был неприятный привкус, но никто ей в этом еще не помогал. Розмари, сидевшая рядом с дочерью, подумала: а ведь как это просто. Процедура доставляла Джейн явное удовольствие. Влажным бинтиком Адела освежила всю полость рта Джейн.

— Ну как? — спросила она. — Порядок?

— Восхитительно, — ответила та. — Чисто, свежо. Спасибо, Адела.

Наблюдавшая сцену Патриция считала, что Адела делает не совсем так, но промолчала. Медсестры хосписа щадят как чувства друг друга, так и чувства пациентов. Она только спросила:

— Тебе помочь?

Для Виктора, считавшего своим долгом оберегать дочь от Патриции, это был сигнал беды. Он не позволил Патриции подойти к кровати, почти отодвинул ее.