Виктор Зорза - Путь к смерти. Жить до конца

У подраставшей Джейн характер становился все тверже, и она старалась держать свои сомнения при себе. Джейн бросила поэзию ради политики. Она стала настоящим бунтарем, постоянно споря с отцом — его либеральные взгляды казались ей слишком умеренными. Ведя разговоры с дочерью как с равной, Виктор надеялся, что она поймет — он принимает ее всерьез, но их дискуссии часто кончались плохо. У Джейн не хватало терпения выслушать до конца взвешенные, продуманные аргументы отца, и она взрывалась, не дослушав.

Иногда выручало присущее Джейн чувство юмора: она вовремя отступала и последнее слово оставалось за ней. Это было время, когда возмущение студентов войной во Вьетнаме привлекло к себе внимание всего мира. Вернувшись домой после одной из демонстраций, Джейн горела праведным гневом и тайным восторгом, который не могла скрыть. Ее даже «потоптала» лошадь полицейского! У нас в это время гостили три девочки из Америки, и Виктор сердито бросил:

— Не вздумай брать их с собой!

Джейн ласково ответила:

— Пап, я только покажу нашим американским гостьям Лондон!

Джейн закончила учебу по отделению социальных наук и решила стать учительницей. Эта профессия давала ей возможность заниматься тем, что ее больше всего интересовало: бороться за лучший мир, проводить много времени с детьми и путешествовать. Продолжая интересоваться социальными проблемами, она скоро разочаровалась в политике и занялась личными делами. Джейн стала вегетарианкой задолго до того, как это сделалось модой. Она по-научному составила для себя диету и пыталась побудить нас питаться рациональнее. Она бросала курить не раз и не два. Серьезно занялась садоводством. Теперь ее привлекала музыка, не только зовущая к борьбе, свободе и контркультуре. Она открыла в себе способность слушать классику, не чувствуя, что предает этим свое поколение.

Джейн ждала любви, но, когда она к ней пришла, дочь поняла, что отдать себя целиком, лишиться свободы, слишком трудно. Она гнала от себя любимого, а когда наваливалось одиночество, снова мечтала о нем. В конце концов она решила проверить, сможет ли жить одна, так как считала, что не может называть себя свободной, если зависит от другого.

Ее взаимоотношения с отцом так и не наладились как следует, хотя трудные годы отрочества остались позади. Она пыталась с ним помириться, но многое этому мешало. Не понимать друг друга им было гораздо проще. Джейн миновала возраст, когда фигура у девочки-подростка полновата, прошли и вызванные этим огорчения, дочь стала стройной девушкой. Хотя она уже начала чувствовать свою привлекательность, под внешней уравновешенностью таилась ранимость. Несмотря на твердость взглядов Джейн и острое чувство самостоятельности, ее порой охватывали смущение и неуверенность в себе.

Мы знали, что болезнь усилит ранимость дочери. И вздохнули с облегчением, узнав, что эта разновидность рака не смертельна. Но видя, что силы к дочери не возвращаются, снова забеспокоились. Лето кончалось, нам надо было возвращаться в Америку. Джейн хотела жить по-прежнему, но ездить в школу и учить детей было ей уже не под силу. Этой зимой она перенесла еще несколько легких недомоганий. В классе у нее часто не хватало сил сделать то, к чему она тщательно готовилась накануне. Лучше бы работа была поближе к дому. Она решила оставить школу и поискать что-нибудь другое.

Но времена были плохие. В тот год в Англии остались безработными двадцать тысяч учителей. Миновала весна, мы снова приехали в Англию, а дочь еще ничего не подыскала. Постоянные отказы поколебали ее веру в себя — она стала серьезно беспокоиться о своем будущем. В конце концов ей предложили обучать в Греции детей из трех семей среднего достатка. Работа не соответствовала ее общественному темпераменту, но выбирать не приходилось. Кроме того, она любила Грецию.

После долгих месяцев беспокойства и неопределенности Джейн с облегчением занялась делом. Она отказалась от аренды дома. Собрала урожай овощей и распорядилась картофелем, луком, морковью, свеклой и домашним вином. Теперь она перебирала и сортировала свое имущество, сетуя на то, что у нее так много вещей, а ведь жить надо как можно проще.

Она упаковывалась, укладывалась и часто садилась передохнуть. Жаловалась на беспорядок, но работала четко, составляя маленькие списки предстоящих дел. Было грустно покидать место, где она не раз была счастлива и убедилась, что может жить одна. Но пришло время начать новую жизнь.