Надин Гордимер - Там что-то есть

Примерно полчаса спустя Джой с Чарльзом не обнаружили за сараем его велосипеда – старик уехал.

Чарльз сварил кофе.

Джой подула на свой напиток.

– Думаю, это вполне безобидный тип.

Да, но это-то и заставило Чарльза насторожиться. Делянка с кукурузой – удобный повод для слежки! Предлог для расспросов, где сейчас Вуси и Эдди. Он живо представил себе, как человек в штатском обещает бедняге несколько рандов за то, чтобы тот разузнал, что творится на ферме, где ничего не посеяно, кроме злополучной кукурузы.

– Ты все сделала правильно.

– А если бы я его прогнала?

– Это было бы хуже.

– Да, кстати! – оживилась она, ободренная похвалой. – Я сказала, будто в следующем месяце должен приехать работник с фермы твоего брата. Чтобы отказ выглядел естественным.

На лице Чарльза отразились сомнения.

– В следующем месяце?.. Не думаю, что это подействует. Он все равно будет являться и канючить насчет работы. Еще и приятелей приведет.

– Надо было тебе самому выйти, изобразить «грозного хозяина».

– Я же сказал: ты прекрасно провела эту сцену.

В прошлом, когда они были любовниками, его даже трогали ее комплексы, однако теперь он почувствовал раздражение. Если они хотят помочь Эдди и Вуси, то просто не могут позволить себе такую роскошь – неуверенность в себе.

Но Эдди с Вуси ушли, а они должны жить тут вдвоем вплоть до получения дальнейших инструкций. На всем белом свете у них не осталось никого, кроме друг друга. Их больше не соединяло желание, но у них был общий дом, вернее место временного пребывания, как для солдата – окоп с фотографиями знакомых девушек на стенках.

Семейство обезьян нельзя отнести к всеядным в строгом смысле этого слова. Подобно людям, обезьяны приспосабливаются к условиям жизни. Если данная особь в прошлом была домашним любимцем и, стало быть, ее вкусы определялись человеком, скорее всего ее рацион включал в себя фрукты, овощи, каши из круп и, может быть, черствый хлеб. У нее также должна была развиться, как у большинства существ, в качестве компенсации привычка к некоторым лакомствам. Хотя обезьяны в естественной среде привержены к растительной пище, в чрезвычайной ситуации – например, в засуху – они питаются всем, до чего могут дотянуться. В неволе эта атавистическая черта способна принимать гипертрофированные формы. К примеру, откормленный голубой павиан в Йоханнесбургском зоопарке мгновенно отрывается от своего обычного занятия – вялой мастурбации, – чтобы ударить, а затем разодрать в клочья голубя, залетевшего в клетку в поисках крошек. Наверное, именно этот инстинкт заставил беглеца на первом этапе убивать или наносить тяжкие телесные повреждения кошкам и собакам. Им руководил страх. Люди для него олицетворяли насилие и неволю, собака или кошка были чем-то вроде промежуточных существ, с которыми не столь опасно связываться. Нападая на домашнее животное, зверь нападал на любимца человека, уж не говоря о перспективе сытного ужина.

Однако позднее его повадки изменились. Он стал шарить по помойкам. Не от храбрости – от отчаяния. Он по-прежнему охотился в фешенебельных районах, но в последнее время участились случаи его появления на рабочих окраинах. Видимо, именно в таком месте жили его бывшие хозяева (хотя никто не заявил о пропаже). потому что голубей, кроликов и обезьян в основном содержат люди с низким доходом. Например, выгуливание ручной обезьянки служит способом привлечь к себе внимание для тех, кто давно потерял надежду стать телезвездой или директором компании.

Одна писательница, принадлежащая к левому крылу и считающая своей обязанностью высказываться по поводу социальных противоречий, выступила с едкой статьей, в которой высмеяла странную жалость к животному, в то время как сотни и тысячи чернокожих (она назвала точную цифру) не имеют постоянной крыши над головой, а если занимаются самостроем, их хибары сносят бульдозеры.

Другие, с консервативными взглядами, смотрели на проблему под другим углом, но и у них вызвали раздражение любители животных и борцы за охрану природы, которых благополучие чертовой обезьяны волнует больше, чем покой законопослушных горожан. Если на то пошло, обезьяна, или кто там еще, сама выбрала свою судьбу. Сидела бы тихонько во дворе или в клетке, и ей не пришлось бы теперь спасаться от блюстителей порядка. Короче, так ей и надо.

Пещеру обнаружил Чарльз. Он обшарил весь вельд в радиусе трех-четырех километров от электростанции, имея при себе отбойный молоток и сумку геолога – на случай если спросят, что, собственно, он здесь делает.