Надин Гордимер - Там что-то есть

Но эти парни отличались повышенной щепетительностью. Они и слушать не хотели о помощи. Один, одетый в джинсы и рубаху с пальмами (так одевается городская молодежь), сказал: не волнуйся, мы сами справимся.

Водя взглядом по двору, старик выразил свое восхищение тем, как они модернизировали сарай, и полюбопытствовал, почему хозяин не занимается вспашкой. Что они думают сажать? И зачем слуги, если они не собираются заводить кур или свиней?

Вуси объяснил: сельскохозяйственные работы отложены на потом. Хозяин решил сперва оборудовать гараж. Опять же ремонт в доме… Нужно покрасить полы и стены.

Да, верно… Мистер Клейнхен перед смертью долго болел, и дом пришел в упадок.

Трое черных беседовали в саду больше часа. Утомившись стоять, они двинулись к ящикам из-под оружия и уселись на них. Закурили. И продолжили разговор, в котором нашлось место для жестикуляции и смеха. Гость снял шляпу, обнажив большую, блестящую на солнце, шишку на черепе.

Белые следили за ними через окно ванной. Там было окошко с непрозрачным стеклом – что-то вроде люка, увитого высохшими лозами.

Из кухни наблюдать было удобнее, но зато и их самих было бы видно снаружи. Главное, не зная языка, они бы все равно не поняли темы разговора.

Сначала они просто испугались. Потом почувствовали себя чем-то вроде шпионов. Презренных, никому не нужных людей.

За последние несколько недель все четверо значительно сблизились. И вдруг все лопнуло как мыльный пузырь. Эдди и Вуси были совсем рядом, но Джой с Чарльзом остро почувствовали свое одиночество. Они не могли понять, что, собственно, происходит.

Наконец незваный гость забрался на свой велосипед и покатил прочь, сопровождаемый криками прощания, как принято у черных.

Все четверо сошлись на кухне. Девушка тяжело дышала, как после подъема на гору.

– Он работал на прежнего хозяина усадьбы. Просит отдать ему урожай кукурузы.

Чарльз не мог больше сдерживать эмоции.

– Господи, мы тут чуть с ума не сошли. У нас создалось впечатление, будто вы знаете этого человека. Мы думали… прямо не знали, что и думать… может, это допрос… может, он припер вас к стенке… А чем мы могли помочь? И при этом у вас был такой довольный вид…

Постепенно обвинительная интонация сошла на нет. Ему даже стало смешно.

Эдди достал пиво.

– Надо было бы угостить его пивом, но не мог же я пойти на хозяйскую кухню и открыть холодильник. Наверное, он недоумевал, почему мы не приглашаем его к себе. Я уж было придумал объяснение – дескать, мы ночуем в другом месте, у своих подружек… но он прекрасно знает всех в округе.

Оставалось надеяться, что он не придет. А потом это уже не будет иметь значения.

Джой не смотрела на Чарльза, но ее слова относились к нему:

– Скоро мне придется подкладывать подушку. На прошлой неделе я встретила в аптеке жену нашего агента по продаже участков, так она удивилась: «У вас все еще ничего не заметно!»

– Господи… Давай-ка ты больше не езди в город. Джой не обиделась. Она сменила прическу – завязала волосы узлом на одной стороне головы. Все-таки она была женщина, и у нее оказалось достаточно времени, чтобы заняться своей внешностью. Правда, получилось некрасиво: с другой стороны, откуда волосы были откинуты, обнажилась выпирающая кость.

– А что за глаз Циклопа был у него на голове?

Эдди непонимающе моргнул.

– Что-что?

– Ну, у того старика была блестящая шишка на черепе.

– Киста, наверное, – рассеянно ответил Чарльз. Ни у кого, кроме Джой, эта деталь не вызвала интереса.

– Он 12 лет работал на Клейнхена. Тот платил ему 15 рандов в месяц. После его смерти дочь Клейнхена сказала Клопперу, что разрешает бывшему слуге оставаться здесь до вселения новых жильцов. Конечно, без оплаты. Его сын работает на кирпичном заводе, у него жена, дети, да в соседней хижине несколько таких же скватеров. Их уже много раз сносили, но они вновь отстраивали свои хибары. С тех пор, как мы приехали, он вынужден жить вместе с ними. Работы нет. Разрешения на работу в городе тоже. Совершенно некуда податься.

– Да… – протянул Чарльз, пропуская бороду сквозь пальцы. – Да…

И вновь потянулись томительные дни ожидания. Начались песчаные бури. Потом пошли дожди. А они все ждали. Спокойно и в полной боевой готовности.

Мисс Дот Лэм, председатель Ассоциации жильцов того самого микрорайона, где несколько раз видели диковинного зверя, попросилась на прием к члену городского Совета, избранного населением для защиты их прав и интересов. Этот человек не сдержал свои предвыборные обещания: словно специально затем, чтобы показать свое презрение к власти, животное «проредило», как выразился один из жильцов, делянку столовых артишоков, засеянную импортными семенами.