Елена Ларина - Выйти замуж за итальянца или История Ольги Ольгиной, родившейся под знаком Близнецов

– Еще! – прошептала я, облизывая распухшие от поцелуев губы.

И все повторилось. А потом повторилось снова. Я уже не понимала, день сейчас или ночь, где право, где лево. Тело наполнялось, уходило чувство голода, движения становились все нежней, неторопливей, страсть уступала место медлительной и сладкой неге.

– Любимая моя, – шептал мне в ухо низкий хрипловатый голос.

– Да…

– Единственная моя, – чуть шершавые пальцы проводили по лицу, гладили волосы, закручивая колечками недлинные пряди, ласкали грудь с розовым торчащим соском.

– Да…

Где-то за стеной фоном проходили звуки обычной жизни. Музыка, голоса, звон посуды. Меня это совершенно не касалось. Мир сократился до размеров этого кабинета. Большое пушистое розовое облако обволакивало наши нагие фигуры, а за пределами его не было ничего.

– Ты больше никуда от меня не денешься. Будешь только моя.

– Да…

Идиллию разорвала трель сотового телефона. Песня из мультика «Мама для мамонтенка». Я поставила эту мелодию, чтобы отличить звонки Алисы от всех прочих.

«И мама услышит, и мама придет,

И мама меня непременно найдет…»

Розовый мир рухнул, приобретая очертания реальности. Я вырвалась из крепких объятий, ужом подползла к косо висящей на спинке стула куртке, дрожащими руками достала из кармана телефон.

– Мамочка, ну где же ты? Я уже все фильмы пересмотрела и молока попила, я без тебя ночевать боюсь!

– Все, дорогая моя. Все! Я уже еду. Прости, что мама так задержалась!

– Приезжай скорее! Я в окно смотреть буду. Можно?

– Да. Смотри. Я сейчас.

Реальность стремительно расставляла все по своим местам, возвращала на круги своя. Только что у меня был восхитительный секс. Такой, о котором я не смела и мечтать. Секс, который на фоне моего длительного воздержания показался райским пиршеством. Но пиршеством одноразовым, ибо повторять такие эскапады было небезопасно. Я вспомнила ощущение невероятного блаженства и нереальности происходящего. То, как напрочь отключились мои мозги и забылось все – и дочь, и верный Николаев, и мама, которая не простит мне второй раз одну и ту же ошибку. Бросила взгляд на часы и ужаснулась. Почти три часа выпали из сознания! Я сидела голая на полу в своем кабинете, а напротив меня, в другом углу, такой же голый сидел мужчина, которого я не видела семь лет. Это было ненормально!

– Оля! – позвал меня Олег.

Я не ответила. Прикрылась курткой, сделала пару шагов до дивана и принялась натягивать на себя трусики и колготки. Интересно, куда мог завалиться бюстгальтер?

– Оленька!

– То, что только что произошло, было недопустимо. Я просто потеряла самоконтроль. Нельзя, чтобы это повторилось.

– Но почему? Нам же так хорошо вместе!

– Я и не спорю. Хорошо. Отчасти поэтому и не стоит больше встречаться.

Он оказался рядом со мной одним движением. Словно опасный хищник в джунглях. Миг – и он рядом на диване. И уже взял мое лицо в свои руки, гипнотизирует взглядом.

– Любимая! Ты говоришь полнейшую ерунду. Ты и сама не понимаешь, что говоришь. Мы созданы друг для друга. Мы обречены на то, чтобы быть вместе. Я никуда тебя не отпущу!

– Отпустишь, Олег! Я не принадлежу себе.

– Тогда кому? Кому ты принадлежишь? Этому самодовольному типу из театра? Я выяснил сегодня, что твой брак сплошная фикция, твой итальянец пропал года два назад и с тех пор не появлялся. Ты никому ничем не обязана!

– Ты не понимаешь!

Мой взгляд упал на букет. Не знаю, в какой момент он попал под волну нашей страсти и когда мы успели привести его в столь плачевное состояние, но только прекрасные цветы валялись сейчас у подножия дивана поломанные, помятые, в порванной упаковке. Некогда роскошные головки лилий были раздавлены нашими тяжелыми телами, гвоздики сплющились и растрепались.

– Наша любовь – как эти цветы! Она была слишком велика и могуча. И попав в жернова судьбы, точно так же сломалась. Нас с тобой нет больше. Есть отдельно ты, – я взяла в руки бутон лилии, – и отдельно я, – в другую руку я взяла обломок гвоздики. – А букета больше нет!

– Но мы есть. Мы можем быть вместе!

– Не можем!

Я наконец углядела лямку бюстгальтера под столом, нагнулась и вытащила его. Надела.

Оправила на себе мятую юбку, с жалостью выкинула в мусорную корзинку то, что осталось от блузки, и наглухо застегнула куртку. Доеду и так!

В кабинете царил полнейший разгром. Ну и пусть. Уборщица сплетничать не станет, иначе уволю стерву без выходного пособия.