Том Шарп - Оскорбление нравственности

— Нельзя оставлять на форме пятна, — проворковала она по-матерински, тем самым тотчас сломив возможное сопротивление Веркрампа и не оставив ему времени подумать над возможными последствиями своей готовности к подчинению. Он еще не успел толком сообразить, что происходит, а прекрасная докторша уже протирала ему ширинку полотенцем.

Реакция лейтенанта Веркрампа оказалась мгновенной. Первый раз еще куда ни шло, но выдержать нечто подобное дважды он не мог. Сложившись почти вдвое — как будто бы у него внезапно начались родовые схватки, — он судорожно отпрыгнул от врачихи и ее искушающих рук.

— Нет, — закричал он, — только не это! Хватит, — и спрятался позади кресла.

Его реакция крайне удивила доктора фон Блименстейн.

— Что хватит? — спросила она, все еще стоя на полу на коленях в том месте, где ее оставил прыжок Веркрампа.

— Нет… Что? Да нет, ничего, — бормотал Веркрамп, отчаянно пытаясь нащупать какую-нибудь точку опоры в том ералаше, что творился сейчас у него в голове.

— Нет? Что нет? Что ничего? — спрашивала врачиха, поднимаясь на ноги. — Что вы хотите сказать?

Веркрамп мелодраматично отвернулся и уставился в окно.

— Вам не надо было этого делать, — ответил он.

— Чего не надо было делать?

— Вы знаете, — сказал Веркрамп.

— Что я такого сделала? — не отступала докторша. Лейтенант Веркрамп с несчастным видом покачал головой куда-то в сторону холмов, но ничего не ответил. — Какой же вы глупый, — продолжала врачиха.

— Нечего тут стыдиться. У нас в больнице каждый день бывает по несколько непроизвольных эмиссий.

Веркрамп сердито повернулся к ней.

— Но это же у лунатиков, — возразил он, оскорбленный тем, что она отнеслась к происшествию с клинической отстраненностью. У нормальных людей такого не бывает. — Он замер на полуслове, почувствовав скрытый в его словах второй смысл.

— Конечно же, бывает, — примирительно сказала докторша. — Это ведь только естественно… между… страстными мужчиной и женщиной.

Но пение сирены не заставило лейтенанта Веркрампа сдаться.

— Это не естественно. Это противоестественно.

Доктор фон Блименстейн мягко засмеялась.

— Нечего надо мной смеяться! — заорал Веркрамп.

— А вам нечего на меня орать! — огрызнулась врачиха. Почувствовав в ее голосе властные нотки, Веркрамп сник. — Подойдите сюда, — приказала она. Веркрамп неуверенным шагом пересек комнату и подошел. Доктор фон Блименстейн положила руки ему на плечи. — Смотрите на меня, — сказала она. Веркрамп послушно смотрел. — Я вам нравлюсь? — Веркрамп тупо кивнул головой. — Я рада, — сказала докторша и, обхватив голову удивленного Веркрампа обеими руками, страстно поцеловала его в губы. — Пойду соберу нам чего-нибудь поесть, — сказала врачиха, отрываясь от него. И прежде чем Веркрамп смог что-то ответить, она уже гремела посудой на кухне, орудуя там поразительно ловко для женщины ее размеров. Лейтенант Веркрамп, остановившись в дверях кухни, продолжал мучительную борьбу с собственными эмоциями. Он злился на самого себя, на нее и на то положение, в котором он сейчас очутился, и никак не мог найти, как бы и на ком бы можно было сорвать эту злость. Доктор фон Блименстейн пришла ему на помощь.

— Кстати, насчет той проблемы, о которой вы говорили, — сказала она, соблазнительно наклоняясь, чтобы достать сковородку из расположенного под мойкой шкафчика, — думаю, что я все-таки могла бы вам помочь.

— Насчет какой проблемы? — грубо переспросил Веркрамп. С него явно достаточно было и той помощи, которую он уже получил.

— С вашими полицейскими и черными девками, — ответила докторша.

— Ах, этой. — Веркрамп успел уже позабыть, зачем пришел.

— Я подумала, и мне кажется, что есть один способ, каким ее можно было бы решить.

— Да? — сказал Веркрамп, который мог бы легко назвать массу таких способов, но сейчас просто не хотел об этом думать.

— Тут все дело в психологической инженерии, — продолжала докторша. — Так я называю те эксперименты, которые я проводила здесь на многих пациентах. Лейтенант Веркрамп весь превратился в слух. Эксперименты его всегда интересовали.

— У меня есть уже несколько случаев успешного излечения, — продолжала докторша, одновременно ловко нарезая морковку. — Этот метод хорошо действует при лечении алкоголиков, извращенцев и гомосексуалистов. Мне кажется, он должен оказаться не менее действенным и в случаях склонности к межрасовым сношениям. Это ведь тоже одна из разновидностей извращения. — Интерес Веркрампа к ее объяснениям был искренним и несомненным. Лейтенант оторвался от дверного косяка, вошел на кухню и внимательно слушал.