Том Шарп - Дальний умысел

— Какую-нибудь террористическую группу, — сказала Соня. Френсик судорожно сглотнул.

— Террористическую группу? Зачем террористам убивать бедного Пипера?

— Ну, вокруг него был устроен такой шум — вышло целое побоище, — сказала Соня. — Когда мы сошли на берег в Нью-Йорке… — И она рассказала об их прибытии, а Френсик в ужасе слушал.

— Ты говоришь, Хатчмейер нарочно это устроил? Да он сумасшедший!

— Он хотел, чтоб вышла большая шумиха, — объяснила Соня.

— Тут он преуспел, ничего не скажешь, — заметил Френсик. Но Соня опять разрыдалась.

— Ты просто бессердечный, — выговорила она. — Словно ты не понимаешь, что это значит…

— Понимаю, — сказал Френсик, — это значит, что полиция станет выяснять личность Пипера и…

— Что это наша вина, — проплакала Соня, — мы его послали сюда, из-за нас…

— Ну уж нет, — сказал Френсик, — если б я знал, какая ему уготована встреча, я бы в жизни не отправил его на заклание. Что же касается террористов…

— Полиция не вполне уверена, что это террористы. Сначала они думали, что его убил Хатчмейер.

— Вот это больше похоже на правду, — сказал Френсик. — А судя по твоему рассказу — просто сущая правда. Он подстрекатель. Пусть не он сам…

— А потом они, кажется, подозревали мафию.

Френсик опять сглотнул. Еще того не легче.

— Мафию? Чем Пипер мог насолить мафии? Да бедняга вообще…

— Не Пипер, Хатчмейер.

— Ты имеешь в виду, что мафия совершила неудачное покушение на Хатчмейера? — огорченно спросил Френсик.

— Ничего я в виду не имею, — сказала Соня. — Я рассказываю тебе, что слышала от полиции: по их словам, Хатчмейер якшался с преступным миром.

— Если они хотели прикончить Хатчмейера, при чем тут Пипер?

— Ну ведь Хатч и я были на яхте, а Пипер с Бэби…

— Что за бэби? — испуганно спросил Френсик, наспех расчищая загроможденную сцену преступления для новых ужасающих подробностей.

— Бэби Хатчмейер.

— Хатчмейер? Я и не знал, что у этой скотины…

— Да нет у него детей. Миссис Хатчмейер. Ее звали Бэби.

— О господи, — сказал Френсик.

— Нельзя быть таким черствым. Тебе как будто все безразлично.

— Мне? — сказал Френсик. — Как это безразлично! Совершеннейший ужас. Так ты говоришь, мафия…

— Не я говорю, полиция говорит. Они думают, что это была попытка запугать Хатчмейера.

— И запугали? — спросил Френсик, надеясь найти в ситуации хоть что-нибудь утешительное.

— Нет, — сказала Соня, — он злой, как черт. Говорит, что подаст на них в суд.

— В суд? — ужаснулся Френсик. — Что значит — в суд? На мафию в суд не подашь и к тому же…

— Не на мафию. На полицию.

— Хатчмейер в суд на полицию? — спросил Френсик, окончательно потеряв нить.

— Ну, сначала они же на него подумали. Допрашивали несколько часов, оказывали давление. Ему еле поверили, что он был со мной на яхте. А тут еще эти канистры.

— Канистры? Какие канистры?

— Которыми я его обвязала.

— Ты обвязала Хатчмейера канистрами?

— Пришлось, а то бы он утонул.

Френсик не нашел в этом особой логики.

— По-моему, если бы… — Он осекся, не став выражать сожаления, что Хатчмейер не утонул. Между тем все бы очень упростилось.

— И что ты собираешься делать? — спросил он наконец.

— Не знаю, — сказала Соня, — пока побуду здесь. Следствие не кончено, мне даже переодеться не во что… ах, Френзи, все это так ужасно! — И она снова расплакалась.

Френсик подумал, чем бы ее приободрить.

— Кстати, рецензии в воскресных газетах были одна лучше другой, — сказал он, но Соню это ничуть не утешило.

— Как ты можешь сейчас говорить о рецензиях? — возмутилась она. — Тебе просто наплевать, вот и все.

— Ну что ты, милая, вовсе мне не наплевать, — запротестовал Френсик, — это такая трагедия для всех нас. Я сию минуту звонил мистеру Кэдволладайну и объяснил ему, что его клиенту придется теперь подождать с деньгами.

— С деньгами? У тебя одни деньги на уме. Мой милый Питер погиб, а ты…

Френсик выслушал обвинения себе, Хатчмейеру и какому-то Макморди: каждый из них и все вместе, как считала Соня, думают только о деньгах.

— Я понимаю твои чувства, — сказал он, когда она остановилась перевести дыхание, — но дело есть дело, и если Хатчмейер узнает, что Пипер — не автор «Девства»…

Но телефон замолк. Френсик укоризненно посмотрел на него и положил трубку. Оставалось надеяться, что Соня соберется с духом и что полиция не станет расследовать прошлое Пипера.

В Нью-Йорке Хатчмейер был настроен совсем наоборот. Он считал, что полиция — это свора кретинов, неспособных ничего толком расследовать. Он уже снесся со своими юристами, и те решительно отсоветовали подавать в суд на шефа Гринсливза за незаконный арест, потому что Хатчмейера не арестовывали.