Оксана НеРобкая - Лизать сахар. Жизнь втроем

Андрей шагнул вперед и замахнулся. Стальное лезвие сверкнуло и тут же померкло, погрузившись в плотное, податливое.

Он проходил мимо этого здания сотни раз, но никогда не глядел вверх. Такова отличительная черта коренных чикагцев: они не задирают головы, чтобы полюбоваться на небоскребы, являющиеся для них чем-то обыденным. Сейчас Томас остановился у входа в Sears Tower – башню, уносившую в небо полкилометра синего стекла. Спустя минуту он уже поднимался в скоростном лифте на сто десятый этаж. Предъявил контроллеру купленный за десять долларов билет и ступил на смотровую площадку высочайшего здания в США.

Крайтон приблизился к стеклу и впервые увидел Чикаго целиком: с озером, автострадами, жилыми домами, фабриками, заводами, линиями электропередач, бедными и богатыми кварталами. Гигантское каменное плато, укутанное сумраком ночи, дышало жизнью, как грудь великана. Раньше мужчина не обращал внимания на Город, казавшийся лишь серой декорацией к бездарной пьесе. Жил, задернув шторы своего окна. И вот теперь, взирая на бесконечное пространство с высоты птичьего полета, он понял простую истину: если ты смотришь на мир, мир смотрит на тебя в ответ.

Туристы, толпившиеся на площадке, зашумели потревоженными гусями, яростно защелкали фотоаппаратами. Черное небо с белыми крапинками звезд запылало на горизонте яркими разноцветными огнями, а затем словно раскололось надвое, выпустило из нутра зеленые и красные лучи, вытянувшиеся широкой полосой с запада на восток. Завтра первые полосы газет будут пестрить снимками феноменального для Чикаго явления – северного сияния. Специалисты прокомментируют редчайшее для этих широт событие как результат сильнейшего возмущения геомагнитного поля Земли.

Крайтон завороженно созерцал световые всполохи, воспринимая их как намек на грядущее счастье. Хотя почему на грядущее? Он счастлив уже сегодня. Ему дали шанс родиться заново. У его ног простирается лучший на планете Город, приютивший двух лучших женщин – Мэдди и Тину. Через час-другой Томас обнимет их. Шепнет плачущей жене: «Я же обещал, что все будет хорошо». И зацелует ее, перекрывая поток вопросов.

Он не всегда поступал правильно. И желал не того, что по-настоящему важно. Жизнь – сплошная череда ошибок, маскирующихся под верные решения. Распознать циничную мимикрию можно, лишь подойдя к самому краю. Просто потому, что с краю более полный обзор. Как бы лживо это ни звучало, но он благодарен, он действительно благодарен судьбе, на какое-то время окунувшей его в пучину отчаяния. Благодаря чему возникло осознание: в величайшем горе таится величайшая радость.

…Нож вонзился в деревянную обивку стены в сантиметре от его плеча с такой силой, что посыпались щепки. Больно кольнули кожу. Несостоявшийся убийца постоял минуту, не шевелясь, и покинул камеру. Крайтон, измученный чрезмерной эмоциональной нагрузкой, осел на пол. Сердце, недавно выдававшее двести ударов, постепенно снизило темп и заработало в привычном режиме.

Долго никто не приходил. Час. Или три. У пленника не было сил проверить, заперта ли дверь. А потом произошло нечто странное. Явились двое, кинули ему теплую одежду, надели повязку на глаза. Он не был зафиксирован. Они были безоружны. Но он подчинился. Его вывели из здания, усадили в машину. Через час автомобиль затормозил у метро Union Station. Пассажиру велели выйти, бросили на прощание фразу:

– Информация о вас удалена из базы данных полиции и тюрьмы. Вы снова обычный добропорядочный гражданин. Живите спокойно. Вам снился кошмар.

Наверное, так и было. Томас спустился на первый этаж и вышел на улицу. Чернокожий пацан подпрыгнул к нему, с азартом повертев у носа грязной обувной щеткой:

– Мистер, не желаете почистить ботинки?

Мужчина порылся в кармане куртки:

– Давай бартер. Я тебе банкноту в пять долларов, а ты мне монету в 25 центов?

Паренек подозрительно прищурился, шмыгнул сопливым носом:

– Мистер, ты не шути, у меня и без того проблем хватает!

– Я серьезно. Мне надо срочно позвонить, а монет нет. У тебя же не наберется столько монет, чтоб разменять пять баксов?

Мальчишка отрицательно помотал головой.

– Тогда не тормози! – Крайтон протянул купюру. Получив взамен 25 центов, направился к ближайшему телефону-автомату. Набрал Мэдди. Девушка обрушила на него поток брани. Что он себе позволяет? Пропадает, потом звонит. Звонит, потом пропадает! Ничего не объясняет! Заставляет ее нервничать! Она почти с ума сошла!