Моника Талмер - Мириал. В моём мире я буду Богом

После вечеринки мы остались вдвоём на ночном пляже, наблюдая, как прислуга убирает остатки нашего пикника.

— Давай посидим ещё чуть-чуть, -попросила Элли.-Море всегда вызывало у меня вдохновение.

— Хочешь что-то написать?-Спросил я, доставая из кармана ручку, с которой не расставался в последнее время, зная, что она может ей понадобиться.

— Не сейчас, -ответила она.-Я хочу как следует отдохнуть для начала.

Она босиком вошла в тёмную воду и остановилась. Её силуэт на фоне чернеющей бездны показался маленьким и хрупким, и у меня защемило сердце.

— Не заходи далеко, Элли, -попросил я.-Я так за тебя боюсь…

Она удивлённо повернулась, но, встретившись со мной глазами, сразу же отвела взгляд. Её смутило то, с какой неприкрытой грустью смотрел я на неё, и как отчаянно просил, чтобы она меня не покидала. Сколько ещё у меня в запасе таких дней, вечеров и ночей до того дня, когда я останусь наедине с самим собой и её стихами, а её нечёткий образ, который не сумеет сохранить предавшая меня память, станет для меня наваждением и наказанием за все так и не совершённые мною ошибки?

— Я люблю тебя, Элли, -сказал я.

— Ну и что?-Ответила она.-Я давно это знаю.

Где— то вдалеке вспыхнул и погас огонь маяка.

— Я люблю тебя, -снова повторил я.

Она пожала плечами и вышла из воды. Остановившись напротив, она тяжело вздохнула и сказала:

— Не надо.

— Я знаю, что не надо, -ответил я.-Но я должен был тебе это сказать…

Она стояла на берегу, и ветер нежно ласкал её волосы. Я смотрел на неё, не сводя глаз, без всякой надежды, а с одной лишь болью. Она подошла ко мне и села рядом, так близко, что у меня захватило дух. Я прикоснулся к её волосам, и она не отстранилась. Сердце у меня в груди застучало так громко, что я испугался, что могу оглохнуть.

— Элли, -прошептал я.-Элли…

Она словно окаменела, и я прижался губами к её виску, чувствуя, что вот-вот разрыдаюсь. Это было совершенно невыносимо — прикасаться к ней и думать, что она ничего не чувствует и уже никогда не почувствует.

— Не надо, -вдруг прошептала она, но не шевельнулась.-Не надо, Гэл, пожалуйста…

Словно что-то оборвалось у неё внутри, и голос стал глухим и тревожным.

— Я не хочу опять… Не надо, ничего не получится…

— Я всё равно найду к тебе дорогу, -чуть не плача, пообещал я.-Я клянусь, Элли, что когда-нибудь обязательно найду.

— Что, опять никак?-Спросил Керт.

Я готов был размазать его по стенке. Он словно только тем и занимался, что караулил, когда я провожу Элли, за ней закроется дверь и я останусь один. Холёный и приятно пахнувший, с платиновыми кольцами на руках и водянистыми глазами, он больше не внушал страха — он его олицетворял. Каждый раз у меня ухало сердце и душа уходила в пятки, и я не мог противиться этому мерзкому состоянию, хоть и делал вид, что держу себя в руках.

— Зачем ты это затеял, Керт?-Спросил я.-Почему тебе постоянно хочется что-то доказывать?

— Я ничего не доказываю, -ухмыльнулся он.-Я учу. Я -философ.

— Ты -чёрт, а не философ, Керт, -вздохнул я.-Если хочешь учить, проводи лекции.

— Я учту, Гэл, -Керт уважительно склонил голову.-Мне пойдёт звание профессора?

— Хоть доктора наук, Керт, только дай мне пройти.

— Я всего лишь хотел спросить -ты подумал?

— О чём?

— Вопросом на вопрос не отвечают, Гэл, а мы договорились быть вежливыми.

— Раз так, Керт, я раз и навсегда отказываюсь с тобой что-либо обсуждать, -отрезал я.-Меня не устраивают твои условия.

Керт растянул в притворной улыбке узкие губы.

— Мне жаль тебя, дурачок, -сказал он.-Ох, как жаль! Но ты сам отказываешься себе помочь. А я бы мог сделать для тебя всё, стоит только захотеть.

— Керт, я прекрасно знаю, что ты из себя представляешь, -ответил я, -и меня провести тебе не удастся. Мне ничего от тебя не нужно, я постараюсь разобраться хотя бы с тем, что есть.

— Мне жаль тебя, всё-таки жаль, как и всех остальных. Увы! Людской жребий, не мне его менять!

— Никакой ты не философ, Керт, а просто шарлатан, мелкий демон, который вырвался наружу и валяет дурака! Ты учишь людей жить без чувств, прекрасно зная, что это преступно, наказуемо и им не дано! Ты просто издеваешься над человеческой природой, но когда-нибудь и тебе придёт конец!

— Придёт, Гэл, придёт, -миролюбиво согласился Керт.-Но я бы предпочёл конец, чем судьбу человека, например, твою.

Я постарался изо всех сил и посмотрел ему прямо в глаза. В них не было ничего — только сверлящая захватывающая дух пустота, бесцветное и вечное небытие. Бесконечный космос был лишь его частью, и вся вселенная находилась где-то на его задворках.