Однажды я просматривал мамины бумаги и наткнулся на красную папку. Я обратил на нее внимание, потому что на папке было написано «Ерунда».
Внутри лежали стихотворения. Я прочел только одно и переписал его. Потом я читал и остальные, поэтому могу судить, что это было первым шагом на пути. Ранняя Джулиана Джиллис. Попытка. Благодаря этому стихотворению я понял, насколько больно ей было, и не только физически. Я понял, что она все знала. Вам всегда кажется, что человек, который заболел, не осознает масштабов проблемы, но это не так.
Зеркало, зеркало,
Как больно быть разлюбленной, одной,
В тоске и грусти вспоминая,
Как раньше все богатства мира
Любовь бросала к твоим ногам.
Как больно быть разлюбленной, седой,
И думать о прошедшем,
Когда, как драгоценный камень,
Тебя берег Он.
Как больно быть разлюбленной, одной,
В огне без страсти догорая…
Как больно остаться собой,
Когда знаешь: тебя разлюбили.
У нас были три фотографии, на которых мама запечатлена в ту пору, когда она училась в балетной школе Хьюстона. Это было на втором курсе ее обучения в университете Колорадо. Фотографии сделаны профессионалом. Наверное, парень, который фотографировал маму, мечтал переспать с ней. Папа сделал для них красивые рамки, подсветку, и в итоге получился триптих, который он повесил в холле.
Когда к нам приехала бабушка Штейнер, она сняла их и поместила по одной фотографии в каждой детской комнате.
Она не могла более прозрачно намекнуть на то, как мы должны воспринимать маму.
В комнате Аори висела фотография, где мама напоминает маленькую куклу: она стоит на пуантах, и даже ее пальцы изогнуты, как ивовые веточки. На фото в моей комнате мама кажется размытым пятном, потому что ее засняли в тот момент, когда она делала пируэт. Я не помню, какое фото оказалось в комнате Кары. Сестра забрала его с собой, когда уехала от нас. Она у нас сентиментальная.
Глава шестнадцатая
Дневник Гейба
Когда Кара разбудила меня в два часа ночи, я подумал, что маме стало плохо или что у бабушки Штейнер, которая всегда хваталась за сердце из-за выходок Кары (недавно она украла у нее из кошелька десять долларов), действительно случился сердечный приступ. Но Кара лишь сказала:
— Гейб, предлагаю заключить мир. Мне жаль, что я на тебя накричала. Правда. У тебя есть деньги?
У меня были чеки, которые мне подарили на день рождения. Примерно на двести долларов.
— Ничего я тебе не дам. Иди, попроси у Райана, — сказал я, — пусть он что-нибудь продаст. — Ты не понял. У меня идея. Нам надо исправить ситуацию.
Она заложила за ухо прядь своих белокурых волос, что было признаком того, насколько она серьезна. Я подумал о фотографиях мамы. Когда Кара танцевала, она была на нее так похожа!
— Ты занимаешься балетом? — спросил я ее.
— Нет, — ответила Кара.
— Почему?
— Закончился семестр.
— А у тебя был низкий результат.
— Нет, — честно призналась Каролина. — Я думаю, что мама не могла оплатить эти занятия. Именно поэтому нам надо что-то делать. Мы должны найти папу.
— Найти папу? По следам господина Ливингстона — так мы назовем наше путешествие?
Я зло взбил подушку, приготовившись снова заснуть.
— Выметайся из моей комнаты. Иди к своей Джастин или к Мариссе.
— Послушай же! — Она начала трясти меня, так что мне пришлось сесть на кровати. — Мы можем заставить папу приехать домой, если мы его найдем. Понятно? Наверное, он узнал, что произошло с мамой. От одного из общих знакомых. Он боится. Когда у тебя кризис среднего возраста, ты хочешь быть ребенком и не желаешь принимать на себя хоть какую-то ответственность. Нам об этом рассказывали на курсе «Динамика семейных отношений». Жена с хронической болезнью, у одного из детей — проблема с учебой, у другого — подростковый нигилизм. Но когда папа попадет домой — а он наверняка скучает, — то увидит, что мама не так уж и плоха. Ты ведь знаешь, какой папа. Он захочет помочь. Мы вернемся к тому, с чего начинали, — к нормальной жизни.
Я покачал головой.
— Сколько раз мы пытались дозвониться? Кара посмотрела на меня.
— Я тоже звонила.
— Если он знает о том, что мы его ищем, то должен догадаться и о том, что здесь что-то не так.
— Но он мог и не получать моих писем, — предположила она. Кара выглядела как напуганный ребенок. Она закусила губу и добавила: — Моих электронных писем. О, прости меня, я виновата перед тобой.
Я неуклюже обнял ее.
— Мы должны найти его, — прошептала Каролина, резко высвободившись из моих объятий и обхватив колени руками. — До него не дошло, насколько все серьезно. Бабушка и дедушка собираются подавать против него иск, чтобы заморозить его счет. За то, что он нас покинул.
Читать дальше