Минеко Иваски - Настоящие мемуары гейши

Как и в любой другой общине, личные отношения часто являются ключом к успеху, и мама Сакагучи хотела, чтобы я была с гейко, которая поднимет мой статус в общине.

«Пожалуйста, я вас прошу, послушайте ее», – молила я, сидя в шкафу.

Но Старая Меани настаивала.

– Боюсь, это невозможно, – сказала она, – не думаю, что я смогу работать с Сатохару. Я нахожу ее упрямой и сложной для общения, нам лучше взять Яэко.

Мадам Сакагучи пыталась спорить с ней, но Старая Меани настаивала на своем.

Позже я часто думала над тем, почему Масако выбрала испорченную Яэко, а не великолепную Сатохару. Мне кажется, она думала, что Яэко будет ее слушаться, в то время как Сатохару никогда бы этого не сделала.

К моему огромному разочарованию, было решено, что моей «старшей сестрой» будет Яэко. Казалось, я ничего не могу сделать, чтобы предотвратить это.

Родители часто навещали меня. Отец приносил мне книжки с картинками и мои любимые лакомства. Мама приносила связанные вручную свитера или платья. Но я начала опасаться их визитов, потому что они боялись встретиться с Яэко и нарваться на ее гнев. Она кричала на родителей, что они продают детей, и бросалась на кухне посудой. Меня это ужасало, но я тщетно пыталась их защитить.

Мне было пять лет, и у меня были иллюзии. Я действительно верила в то, что я – единственная, кто может защитить родителей от этой ненормальной женщины. И потому стала игнорировать обоих, когда мама с папой приходили, надеясь, что это заставит их держаться подальше. Сейчас, оглядываясь назад и став сама матерью, я могу представить, как тяжело они переносили мою отчужденность.

Потихоньку я стала находить свое место в Ивасаки окия и на улице Гион Кобу. После войны там было много детей, и у меня появились друзья. Окруженная взрослыми, знающими, кем я должна стать, и оказывающими мне внимание и уважение, я стала чувствовать себя абсолютно защищенной под зонтиком имени Ивасаки. Я превращалась в одну из них.

Тетушка Оима была очень хорошей рассказчицей.

Много холодных зимних вечеров я провела, сидя рядом с ней у камина, завернутая в ее одежду, щелкая орешки и запивая их чаем. Летними вечерами мы сидели на табуретках в садике и также развлекались разговорами.

Она рассказала мне историю возникновения Гион Кобу.

– В давние времена рядом с дворцом Императора на улице Имагедава, что возле реки, существовали так называемые развлекательные районы. Они назывались «Ивовый мир». Во второй половине шестнадцатого столетия могущественный генерал объединил страну. Его звали Хидейоши Тойотоми. Хидейоши был очень строг и хотел, чтобы люди много работали, поэтому он перенес «Ивовый мир» подальше от дворца. И не только от дворца, а вообще за пределы города.

– И куда же он его перенес? – спросила я.

– Он перенес его на юг, в город Фусими. Но люди любили и хотели развлекаться, поэтому вокруг города выросло еще несколько районов. Догадайся, где это было.

– Здесь?

– Умница! Пилигримы приходили к святыне Ясака тысячи лет, чтобы полюбоваться легендарным цветением сакуры весной и кленовым листопадом осенью. На протяжении семнадцатого века рядом со святыней открылись таверны, так называемые мизукакедзява, чтобы людям было где перекусить. Таверны эти превратились в сегодняшние очая, а Гион Кобу разрастался именно вокруг них.

Святыня Ясака располагается на холмах Нигасияма, горной цепочке, которая связывает Гион Кобу с восточным Киото. Сам же Гион Кобу, находится к западу от святыни и занимает приблизительно одну квадратную милю. Этот район напоминает сеточку чистеньких переулков. Ханамикоджи (путь, идя по которому наблюдают цветение сакуры) проходит через центр района с севера на юг, а улица Синмонзен пересекает его с востока на запад. Старые каналы, наполненные чистой водой, текущей с восточных гор, протекают практически по соседству. Улица Сибанси, та самая на которой располагается окия, ведет прямо к окрестностям святыни.

Тетушка Оима рассказала мне и свою историю.

– Я родилась здесь, вскоре после того, как адмирал Перри пришел в Японию. Если бы капитан Морган увидел первой меня, думаю, он женился бы на мне, а не на Оюки.

Эти слова заставили нас расхохотаться. Оюки считалась одной из самых известных гейко всех времен. У нее имелся хозяин, звали его Джордж Морган, и он был американским миллионером. В конце концов он женился на ней, затем они переехали в Париж, и Оюки стала легендой.