Синтия Суонсон - Книжная лавка

– Что-нибудь придумаем, – решительно заявила она. – Деваться нам некуда.

Нас спас случай – или судьба, не знаю. Умер мой дедушка с маминой стороны, оставив всем своим внукам, включая меня, по тысяче долларов в наследство. Благодаря этим деньгам магазин удержался на плаву, мы выплатили долги по кредиту и отдали Брэдли арендную плату за два месяца. Даже смогли обновить ассортимент книг и разместить несколько рекламных объявлений в местных газетах. Потом нам снова неожиданно повезло: рядом с книжной лавкой открылось небольшое бистро, а в соседнем квартале появился новый ресторан. Клиенты из бистро и ресторана иногда заглядывали к нам, некоторые даже стали постоянными покупателями. Кризис миновал, мы не обанкротились.

Мое маленькое наследство нас спасло, и Фриде не пришлось просить денег у родителей. Она была искренне благодарна мне за это.

– Я готова на все, лишь бы не брать у них в долг. Что угодно, только не это! – Она крепко стиснула мою руку и долго не отпускала. – Спасибо, Китти.

Задумчиво надкусываю яблоко, сидя на диване. Потом спрашиваю Фриду:

– Ты не помнишь, я вчера не ела шоколад? Или позавчера?

Она качает головой:

– К чему это ты?

– Молочный шоколад «Хершис». – Голос у меня звучит тревожно. Господи, какая глупость. – Вспомни, я ничего такого не ела?

Фрида с улыбкой откусывает яблоко.

– Это великое событие прошло мимо меня.

– А что ты помнишь? – не унимаюсь я. – Чем тебе запомнились последние дни?

Осматриваю мамину гостиную. Мне здесь все хорошо знакомо: продавленные удобные стулья, обитые бархатом; поцарапанные, но опрятные столики в викторианском стиле, обтрепанный коврик.

– Я вот почти ничего не помню.

Фрида пожимает плечами:

– Вчера ты пришла ко мне в гости, и мы целый день смотрели телевизор. Помнишь? – Она улыбается. – Ты ведь помнишь, что нашей стране больше не угрожает прямая ядерная атака?

Киваю:

– Это я помню. Но вот все остальное вылетело из головы. Чем мы занимались в субботу? А в пятницу? В остальные дни? Я не помню ничего, что произошло после нашей встречи с Кевином.

– С тобой все в порядке, сестренка? – настороженно спрашивает Фрида.

Меня снова подмывает рассказать ей все от начала до конца. Про сны, про беспорядок в воспоминаниях. Но я не могу. Пожимаю плечами:

– Да, конечно. Все нормально. Давай сменим тему.

Фрида осматривается по сторонам:

– Славный домик.

– Мне еще убираться и убираться!

– Да нет, все очень аккуратно. Твои родители будут довольны. – Она опять улыбается. – Ты же знаешь, что им все равно?

Знаю. Но я всегда любила делать приятное маме с папой, даже когда повзрослела, даже теперь, на пороге среднего возраста. Наверное, это уже никогда не изменится.

Фрида догрызает яблоко.

– Ладно, я пойду. Надо зайти в магазин. В «Пенни» сейчас распродажа, а мне нужно новое зимнее пальто.

Я киваю:

– Ох, жаль, что не могу присоединиться. Удачи!

– И тебе, сестренка. – Она меня обнимает.

Фрида уходит, и я с ожесточением принимаюсь за работу. К вечеру все вокруг натерто до блеска. Я с удовольствием осматриваю результаты своих трудов. Родители и вправду обрадуются.

Вспоминаю про огромный дом на Спрингфилд-стрит. Интересно, как я умудряюсь поддерживать в нем порядок? Это нелегко, даже когда у тебя есть верная помощница вроде Альмы. Я смеюсь над своими мыслями.

Поддерживать порядок в том доме проще простого. Он ведь ненастоящий.

Против своей воли я вновь возвращаюсь мыслями в Сазерн-Хиллз.

Делать все равно нечего, говорю я себе, надо же как-то скоротать холодный осенний вечер. Возвращаюсь домой, оставляю велосипед – сегодняшние хлопоты меня утомили – и сажусь на автобус. Выхожу на Йель-авеню и направляюсь сначала на юг, а потом на восток.

Неторопливо брожу по улицам. Пытаюсь представить себе людей, живущих в этих домах: чем они занимаются, какие у них семьи, есть ли дети. Например, вон в том доме из красного кирпича, с кустами можжевельника у подъездной аллеи, наверняка живет семья с детьми-подростками. Над гаражными воротами висит баскетбольное кольцо, а на лужайке перед входом лежат несколько велосипедов – больших, не для малышей. В семье из дома с коричневыми ставнями недавно купили новенькую машину. Красный автомобиль с белой крышей блестит так, будто его только что доставили из автосалона. Хозяин стоит перед ним и любовно оглаживает крыло, словно щеку новорожденного ребенка.

Я не знаю этих людей, но у них есть имена. У них есть свои истории. Может быть, они выросли в старых кварталах города Миртл-Хилл – там же, где выросла я. Они окончили школу и, наверное, учились в университете. Нашли себе жен и мужей, завели детей. А потом решили переехать сюда, чтобы растить малышей в удобном, уютном и безопасном месте.