Кингсли Эмис - Я хочу сейчас

Симон стояла, возможно, нарочно, так, что огромная масса Биш загораживала ее от Ронни. Накануне, убежав из его постели, она держалась отчужденно, утром встала рано, заперла свою дверь, в час завтрака не показывалась, и все время их путешествия казалось, что ее нет. Симон, не предупреждая и не объясняя причины своего отсутствия, внезапно появилась на палубе, когда яхта была уже на милю в море, словно ее погрузили еще ночью. Она прошла мимо Ронни, направляясь на солнечные ванны. Этого было достаточно, чтобы он почувствовал себя нежеланным. Теперь он встал и подошел.

– Хелло, Симон.

– Ло.

«О черт!» – подумал он и спросил:

– Хочешь выпить?

– С этим все в порядке, Берк-Смит принес мне.

– Пойдем выпьем вместе.

– Возьму с собой в кабину. Мне нужно переодеться.

– Но времени полно. Еще мили. Я тебе покажу, если…

– Нужно сделать кучу вещей.

Ронни сказал со значением:

– Знаешь, Симон, ты не очень стараешься понравиться мне.

– Заткнись. – При этих словах ее рот непроизвольно дернулся.

Лорд Болдок, сосредоточенно нахмурясь, наблюдал эту сцену. Слышать он ничего не мог – никто не мог, ибо Мэнсфилд рассказывал, а миссис Ван Пап хохотала. Сквозь такое сочетание пробилось бы лишь объявление по радио. Болдок смотрел через перила, когда Ронни отошел от Симон. Ронни сел в кресло, рассеянно слушая вариации Сакстона на тему Скейфов, но примерно минуту спустя обнаружил, что лорд смотрит на него так, словно Ронни был морем.

Еще через несколько секунд Болдок сказал голосом, похожим на ржание:

– Как сегодня маленькая Симон?

– По-моему, нормально.

– Не подавлена? Вам не кажется, что она выглядит немного подавленной?

– Нет, не кажется.

– Ладно. Почему бы вам не пригласить ее подойти и присоединиться к нам?

– Я приглашал, но она сказала, что должна переодеться.

– Чушь! – Болдок, видимо, рассердился на Ронни за это. – Еще десять миль плыть. По крайней мере. По крайней мере.

– Я знаю. Я это сказал ей.

– И все равно не хочет прийти?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю.

– Не знаете? Вы не знаете? Вы? Не знаете вы?

– Нет. Она не сказала.

– О! – простонал Болдок, словно такое неожиданное открытие меняло дело до неузнаваемости. – О! – Потом его, видимо, поразила какая-то мысль. Он взглянул на море прежним взглядом и несколько раз покачал головой, попеременно собирая и расправляя складки на лице. И сказал: – У нас еще не было случая потолковать как следует?

– Нет.

– Будет. Скоро. – С этими словами, похожими на ржанье и полными некоей угрозы, лорд Болдок тяжело встал и зашагал к другой группе.

– Забавный парень старина Чамми, – сказал Сакстон.

– Да. – «Трагедия обрушилась на яхту, – подумал Ронни. – Пэр исчезает в спокойной глади».

– Да. Очень славный парень. Вы не думаете, что я был бестактен, говоря так о Скейфах?

– Конечно, нет. А почему?

– Видите ли, старик, отец Чамми, славный парень во всех отношениях, ничего не смыслил в делах. Даже эту штуку – как она, дьявол, зовется – соглашение? Вот оно! Даже дарственную не сделал вовремя. Подписал бумаги после Аскота, [9]а к Кауз [10]был уже в гробу. С деньгами никогда не ладил. Оставил бедного Чамми без гроша. Бедняге пришлось продать последнюю мебель. Так что, понимаете, бестактно так было говорить о Скейфах.

– Да. – Ронни понимал и это, и большее. Исследуя Болдоков, он сосредоточился на леди, бывшей во всем старшим партнером. О лорде он знал, что тот удачно женился, но из пропасти безденежья не вылез; вероятно, на его имя записали не больше двух-трех тысяч в год.

– Но я уверен, что вы зря тревожитесь.

– Мм… Надеюсь, вы правы. Уф, эти дела с дарственными могут быть здорово скользкими, знаете. Тут, бесспорно, всегда жди подвоха. Да, милый мой, да! Возьмите юного Мэнсфилда. Вы, конечно, слышали про злосчастное дело с его матерью. Теперь, кажется, все позади. Умно с его стороны. Впрочем, что еще мог он сделать? А? А?

Леди Сакстон наклонила голову на дюйм. Истолковав это как призыв и отчасти движимый любопытством, Ронни хотел спросить, что за злосчастное дело с матерью Мэнсфилда, но тут Сакстон снова заметил, что бокал пуст (на сей раз без видимого огорчения или изумления).

– Где тот чертов тип? А-а! Гм… – И он снова продемонстрировал манеру богачей повелевать и с тем же результатом.

Ронни присоединился к нему, попросил еще и получил виски с содовой. Он закурил. Мысль о «разговоре как следует» слегка тяготила его, так что подобный стимул едва ли мог помочь. Озабоченный аристократ еще, чего доброго, выставит его.