Оксана Робски - Жизнь заново

Я спросил у мамы, какое у неё самое большое желание. Она сказала, что больше всего на свете она хочет, чтобы все всегда были вместе.

– И Вася? – уточнил я.

– И Вася, – сказала мама. И отправила меня спать. Потому что уже было десять часов.

Меня пошёл укладывать папа, потому что у мамы могли подгореть пироги.

Перед сном мы с папой немножко поговорили. Ещё я смеялся, потому что папа щекотал меня. Потом я попросил папу позаниматься со мной боксом. Папа сначала отказался, но потом принёс мои и свои (другого цвета и большие) перчатки, и мы дрались. Я победил. Папа радовался. Он почему-то всегда радуется, когда проигрывает. Папа сказал, что я стал огромный и сильный. И что он любит меня больше всех. Я сказал, что тоже люблю его. Его, маму, Васю и бабушку. И свою подругу Лену. Она красивая.

Папа поцеловал меня и выключил свет. Осталась только синяя звёздочка у меня над кроватью. В книге, которую читала бабушка, была рождественская звезда. Наверное, она горела так же, как моя. И с ней людям так же нравилось засыпать, как мне с моей.

Уютно, как будто у мамы на руках. Когда я был маленький.

Когда я проснулся, утро ещё не наступило. Я иногда просыпаюсь ночью на горшок. Звезда горела по-прежнему волшебным синим цветом.

Я подумал, что если это ночь, когда исполняются желания, то почему бы мне не съесть пирожок с капустой. Я скажу маме: «Дай мне один пирожок. Только один». Она улыбнётся и даст. А потом отнесёт меня в кровать на руках.

Я надел тапочки, потому что босиком ходить нельзя, и пошёл на кухню.

Мамы не было. Папы тоже. Наверное, они пошли спать, потому что во сне всё происходит быстрее. И растёшь, и желания исполняются.

Пирожки лежали на столе. Я взял один, надеюсь, что с капустой, как вдруг на верхней полке шкафа с посудой заметил железную банку. Это была очень необычная банка. Она светилась, как звезда в моей комнате. Я раньше её у нас не видел. Наверное, папа купил. Я встал на стул. Главное – не упасть. Потому что, если падаешь, бывают синяки. А потом все подряд будут спрашивать: «Что, подрался?» Как будто просто так упасть невозможно. Я взял банку, и она светилась у меня в руках. Внутри было печенье. Круглое и вкусное. Я съел пять. Бабушка хочет, чтобы я научился считать до десяти. Лена умеет.

Я вернулся в свою комнату, и никто ничего не заметил. Когда я снова проснулся, утро ещё не наступило. Утро – это когда светло и приходит мама, чтобы посмотреть, как я одеваюсь и чищу зубы.

Было светло, но мама ещё не пришла. Я решил сам к ней пойти.

Я надел шорты и майку, на которой были нарисованы Чип и Дейл.

Когда я открыл дверь к ним в спальню, папа проснулся первым.

Он увидел меня и подскочил в кровати, как будто Вася укусил его за пятку.

Он подбежал ко мне и вытолкал из комнаты. Он тихо закрыл дверь и прошептал мне в самое ухо: «Ты что, с ума сошла? Ты как сюда попала?»

А раньше папа мне говорил, что, когда обращаются к мальчикам, говорят «попал».

– Отправляйся домой, я позвоню тебе вечером. Сумасшедшая!

Папа подталкивал меня в сторону входной двери. Я ухватился за стол.

– Жена может проснуться! Ты не должна здесь быть!

По папиному лицу казалось, будто он кричит. Но на самом деле никто, кроме меня, его не слышал. Он вытолкал меня на улицу и захлопнул дверь.

Было холодно и хотелось плакать. Я залез в свою комнату через окно. Я решил пойти к папе, попросить прощения и помириться с ним. Папа курил на кухне. Когда он увидел меня, он бросил сигарету в раковину, хотя сначала её надо потушить.

– Ты что, издеваешься надо мной? – громким шёпотом спросил папа.

Он не хотел со мной мириться. Я громко расплакался.

– Прекрати истерику! Оставь меня в покое!

Послышался мамин голос. Папа обернулся на звук, схватил меня в охапку, и через секунду я оказался под диваном.

– Если услышу хотя бы писк – убью! – сказал мне папа, и я очень старался, чтобы он ничего не услышал.

– Доброе утро, дорогой! – сказала мама, и больше всего на свете мне захотелось сейчас быть рядом с ней.

– Доброе утро, дорогая, – сказал папа совсем не так, как он разговаривал со мной.

– Ты чем-то встревожен?

– Нет-нет, все нормально.

– Малыш ещё спит?

– Думаю, что да. Ты тоже чего-то рано встала.

– Я приму ванну, разбужу малыша и будем завтракать. Я обещала ему торт.

Когда мама ушла, я уже не мог сдержаться. Я снова начал плакать. Папа достал меня из-под дивана за ногу.

– Я сейчас скажу тебе одну вещь. И после этого ты сразу уйдёшь, – сказал папа. Мне очень хотелось позвать маму, но я только послушно кивнул головой. – Ты сейчас находишься в доме, где живёт моя семья. И для меня на свете нет ничего важнее. – Я понял, что папа решил помириться. – И только сейчас, когда ты ворвалась в мой дом, устроила здесь истерику, я осознал, что могу все это потерять. А я не готов. Мы больше никогда не увидимся. Прости меня. Но я ведь никогда ничего тебе не обещал. И уж конечно, не обещал тебе провести Рождество с тобой, а не дома. Это семейный праздник, понимаешь?…