Оксана Робски - Жизнь заново

– Знак! Что нам пора немного похудеть!…

Она села к нему на колени, и они молча смотрели в тёмную даль моря. Кошку она увидела первой.

– Смотри! – воскликнула она. – К нам пришла кошка! Какая хорошенькая!

Они взяли её на руки, и кошка уютно свернулась клубком. Так, как будто всю свою жизнь провела именно на этом диване.

– Давай оставим кошку себе, – попросила она. – Когда нам хорошо, хорошо должно быть всем.

– Давай. – Он пожал плечами.

Его погибшая жена хотела завести кошку. Не успела. Она хотела назвать её Клеопатрой.

Они не поехали в город. Они легли спать. Их тела дышали друг другом, и это была одна из тех ночей, ради которых существует любовь.

Утром они взяли корзинку и пошли по берегу моря на рынок.

Их запасы пополнились фруктами, зеленью, рыбой и, конечно, мелкой рыбёшкой для нового члена семьи – кошки.

До выставки оставалось не так много. Она села работать.

Он устроился в гамаке с книгой.

Последнее время ей не надо было продумывать композиции заранее. Вдохновение само водило её кисти по холсту.

Она начала большую работу.

Он иногда стоял за её спиной.

– Что ты пишешь?

– Не знаю… не скажу…

Вечером он устроил ей сюрприз. Сам приготовил ужин и накрыл на стол. Зажёг свечи.

Она, поддерживая его настроение, надела чёрное платье. Она вышла из спальни, он стоял внизу, галантно выставив локоть, ожидая её, чтобы проводить к столу.

Она спускалась медленно, манерно, как королева спускается к подданным.

Кошка совершенно неожиданно оказалась у неё под ногами. Она споткнулась, полетела вниз, ударяясь о ступени то головой, то руками.

Он испугался больше, чем она. Он отнёс её в кровать.

Она отказалась от доктора.

– Ничего страшного, – сказала она, – только синяки. Но ты ведь из-за них меня не разлюбишь?

Он кормил её ужином прямо в постели. Фруктами. Потому что рыбу съела кошка. Когда она узнала об этом, она улыбнулась.

– Теперь у нас есть кошка. Теперь надо держать ухо востро.

Она плохо спала. Стонала и ворочалась. Но утром сразу принялась за работу.

Через несколько дней картина была закончена.

– Дорогой, прости, за этой работой я совсем не уделяла тебе внимания!

Её муж ходил мрачный и молчаливый. Иногда он подолгу наблюдал, как она пишет.

В этот раз она изобразила тихий европейский городок. Открытое кафе-шантан, пару за круглым столиком и бродячий цирк на переднем плане. Маленькая девочка жонглирует горящими булавами, а обезьянка, почему-то в костюме спайдермена, протягивает лапу за вознаграждением.

– Не знаю, при чём тут костюм спайдермена? – смеялась она – Совершенно не в жанре. Но мне так захотелось написать его!

Он заболел. Ангина. Он не мог разговаривать. Он боялся заразить её.

Он переехал жить в кабинет.

Он попросил перенести ему её последние работы.

Она расставила их вокруг его кровати.

Она и сама гордилась ими.

Ещё никогда её работы не были написаны с такой внутренней силой, никогда от них не шла такая мощная энергетика.

Она предвкушала успех на выставке. Не то чтобы слава привлекала её. Но художнику нужно признание не меньше, чем торгашу выручка.

Она работала с утра до вечера. Раз в два часа бегала наверх, чтобы проведать разболевшегося мужа.

Он лежал в постели с перевязанным горлом.

Так, как учила его покойная жена. Если ангина – надо обязательно перевязать горло.

Он смотрел на картины.

Он помнил эту обезьянку в Париже, во время их последней поездки. Они так смеялись! Обезьянка в костюме спайдермена! Он тогда дал ей целых двадцать евро. А она притащила букетик его жене. Его покойной жене.

Вот так он и запомнил её. В красном платье. Она раскинула руки на тротуаре рядом с машиной. И он за одну секунду понял: все!

И ему ещё долго снились чайки над их лодкой. Это было здесь, несколько лет назад.

«Посмотри! – воскликнула она. – Чайки кружат над нами в форме сердца!»

Это было невероятно, но это было так.

«Я все помню, – мысленно говорил он. – Я все, все помню. Почему ты напоминаешь мне? Я никогда не забуду тебя. Ты мне нужна. И она здесь ни при чём».

Он разговаривал с ней, и ему было хорошо и уютно. Как маленькому, который складывает руки над головой и кричит: «Я в домике!»

Через несколько дней ему стало лучше.

Он спустился на ужин.

Она приготовила пирог. Она очень старалась.

Пирог получился отменный!

– А теперь сюрприз! – радостно объявила она.

– Какой же? – Было так хорошо снова почувствовать прохладу крымского вечера.