Наталья Андреева - Любя, гасите свет

В нашем парке есть знаменитый на всю округу родник, по выходным к нему настоящее паломничество. Поэтому я предпочитаю ходить за родниковой водой в будни и лучше по вечерам. У меня есть фонарик, меня и зимние вечера не пугают. Не люблю стоять в очереди.

Но в этот раз я не взяла фонарик, мне показалось, что когда вокруг лежит снег, то и так светло. Спохватилась я уже на полпути к роднику и не захотела возвращаться. Снег-то снегом, но началась оттепель, и тропинка в парке сделалась коварной. Так что свой фонарик я напрасно не взяла. К воде идет длинный крутой спуск, а в этот зимний вечер случился гололед. Поэтому я поскользнулась буквально на последней ступеньке и загремела бы на землю, если бы меня не подхватили сильные руки:

– Осторожнее!

Какое-то время я была у него в объятиях, но не видела его лица. Сердце все равно застучало так, что я испугалась. Эти удары, наверное, слышит вся округа! Мужчина, который не дал мне упасть, держал меня бережно, надежно и крепко, но не тискал в объятиях и не пытался перейти границу дозволенного. Я чувствовала его запах и по спине бежали мурашки. Все тело размякло, ноги сделались ватными, руки цеплялись за мощную шею, мне не хотелось их разжимать. От него пахло мокрым снегом, сигаретами и чуть-чуть одеколоном. И еще чем-то родным. Детьми, наверное. Материнский инстинкт у женщины сильнее всех прочих. Даже у тех, кто так и не стал матерью. Поэтому я повисла на своем спасителе, как плеть, мечтая, чтобы это мгновение никогда не кончалось.

– Посветить вам? – заботливо спросил он, разжимая руки.

Это была безликая забота сильного о слабом. Точно так же он включил бы свой фонарик и для старушки, пришедшей за водой, для одинокого пожилого мужчины, для инвалида с палочкой.

– Да, спасибо. – Я, опираясь на его руку, пошла к роднику. И вдруг торопливо начала оправдываться: – Фонарик забыла. Обычно не забываю, а тут…

Зачем я врала? Я ведь никогда ничего не забываю. Но мне страшно хотелось, чтобы он так и считал меня слабой. Чтобы по-прежнему подставлял свое плечо и протягивал руку, на которую я могла бы опереться, дабы не упасть.

– Бывает, – улыбнулся он.

Пока я набирала воду, он сказал:

– Я часто гуляю с детьми в этом парке. Но иногда прихожу один, говорю, чтобы воды набрать. Хочу бросить курить, да все никак не могу. При детях неудобно, да и в квартире будет пахнуть. Прихожу сюда выкурить свою сигарету, одну в неделю. Хотя, надо, конечно, бросать.

– Я вас не задерживаю?

– Наоборот. Надо чтобы запах выветрился, а то жена почувствует и будет ругаться. Постою лишних пять минут, воздухом подышу. Воздух-то здесь, а?

Голос у него был низкий, немного насмешливый. Он подсмеивался над своей слабостью. Одна сигарета в неделю, ты подумай!

Родник находился в лощине, труб, по которым бежала вода, было несколько. И воздух, и снег сегодня были до отказа насыщены влагой. На деревьях будто лежали комья клейкого теста. Завтра-послезавтра мороз их подсушит, и они превратятся в хрустящее безе, присыпанное сахарной пудрой инея. Я нарочно не торопилась, набирая воду, чтобы продлить эти волшебные минуты. Я и он, вдвоем, в темноте, у родника. Мужчина, на которого я раньше смотрела лишь издали, и чего скрывать, мечтала о нем. Мне почти не видно его лица, он тоже вряд ли узнает женщину, с которой довольно часто сталкивается в парке.

– Идемте, я вас провожу, сегодня очень уж скользко, – сказал он после того, как моя канистра была наполнена.

Он посветил фонариком на самую нижнюю ступеньку лестницы и потянулся, чтобы взять у меня канистру с водой, хотя его руки и так уже были заняты своими двумя.

– Лучше я возьму вас под локоть, чтобы не упасть. Не беспокойтесь, мне нетяжело, – запротестовала я.

– Как хотите.

Мы медленно поднимались по ступенькам. Я старалась шумно не дышать, чтобы не выдать своего волнения. И не коситься на своего спутника, чтобы как следует его рассмотреть.

– Вы ведь здесь живете? – спросил он уже в самом конце этой длинной лестницы, которая сегодня показалась мне до обидного короткой. – Я вас часто вижу в парке.

– Да. Я здесь живу. – Значит, он меня заметил!

– Везет. Хорошее место. Здесь рядом замечательный фитнес-клуб. Я туда хожу.

Я решила, что завтра же запишусь в этот клуб. Побегу туда прямо с утра.

– Давайте хоть познакомимся. – Я постаралась, чтобы в моем голосе было побольше лихости. – Виталина.

– Какое редкое имя, – удивился он. – Ну а у меня обычное: Сергей.

– Прекрасное имя, – вырвалось у меня. – Я по отчеству Сергеевна, – тут же выкрутилась я. В самом деле, что за неуместный восторг?