Эдуард Лимонов - Моя политическая биография

К сожалению, по самому характеру места, где я нахожусь (следственный изолятор ФСБ), у меня нет возможности пользоваться материалами партии, нашей газетой. Потому я вынужденно ограничиваю себя и следую лишь главной нити истории партии — развитию её центральной организации, изменениям в её идеологии и тем методам, которые партия использовала в тот или иной период своего существования.

О методах же следует уточнить вот что. Обыватель не понимает, что легально существующая партия не может поступать, как ей заблагорассудится. Политическая партия ограничена в своём поведении законами страны, её Конституцией и уголовным законодательством. И если, скажем, уличные столкновения милиции и оппозиции в 1991–1993 годах практически не карались законом, то с 1994 года с установлением авторитарного режима оппозиции стало всё труднее работать на улице. Тогда политические свободы были уже сужены. С течением времени свобод оставалось всё меньше.

Тем, кому пикеты, шествия, митинги, разрисовывания стен кажутся недостаточными, следует знать, что более решительные действия оппозиции попадают уже под категорию уголовного преступления. Легальная же партия не может себе позволить совершать подобные действия по причине того, что даже взять ответственность за них на себя она не вправе. Взять ответственность за уголовные преступления — значит подвергнуть себя преследованию и запрещению. И потому политическая борьба в таком государстве, как Россия, превращается в конце концов в мучительное выискивание таких методов, какие не привели бы партийцев в тюрьму, но были бы действенны — замечены и правильно истолкованы обществом и прессой. Мы изобретали их.

Мы анализировали методы «Трудовой России». Было понятно, что Анпилов бездумно повторяет то, что было изобретено и сложилось в бурные годы с 1989 по 1993. И, как Клара Цеткин, надеется, что однажды на улицы выйдет море людей и свалит систему. Я уже писал об этом его наваждении, о желании повторить утраченные дни 23 февраля и 17 марта 1992 года и 9 мая 1993 года. Он двинул НБП вперёд 7 ноября 1998 года потому, видимо, что решил: искомая масса собралась. Но затем решил, что нет, нас мало, и не пошёл на приступ Красной площади.

Анализировать методы РНЕ не было необходимости. Потому что методов РНЕ не существовало. Существовала глупая и ограниченная газета с отличным названием «Русский порядок», где помещались безвкусные и тупые, даже не реакционные, но деревенско-патологические материалы. Юморески о якобы пидарасах Ленине и Каменеве, живших вместе в шалаше в Разливе! Вот был их уровень! Газету тупо раздавали рабочим у проходных. С 1990-го по 1999 год. Низколобые философы РНЕ не понимали, что не расизм принёс Гитлеру победу, расизм принёс ему поражение впоследствии, в 1945-м, но авангардизм — современность его партии. Впрочем, как у Анпилова навязчивой идеей была толпа, так Баркашов сидел и ждал, когда его, как Гитлера Гинденбург, позовёт Ельцин.

Не у кого было учиться. Надо было всё изобретать самим. Мы придумали понятие «моральная цель». Надя Воронова с прикрытием из национал-большевиков пришла с букетом на церемонию вручения премии «Человек года». Когда Горбачёву вручили премию, она взошла на подиум и дала ему гвоздиками по морде. Раз, два! Гвоздики были выбраны не потому, что НБП не позволял карман купить розы, но чтобы на негодяе не осталось царапин. Ведь тогда Надю могли бы обвинить по статье 213 — «хулиганство». Швея-мотористка Надя Воронова появилась в 20–30 газетах, «Комсомольская правда» уделила место под ее фотографию на 1-й полосе и ещё две полосы в середине газеты. В данном случае был правильно выбран и поражён моральный объект, ведь подавляющее большинство населения ненавидело Горбачёва. Поэтому поступок вызвал только симпатию к Наде Вороновой, работнице из Подмосковья, и к Национал-большевистской партии, в которой она состоит. Даже суровые менты, опросив её, записав данные, поинтересовались заботливо, есть ли у неё деньги на дорогу в Подмосковье, предлагали дать денег и — о верх ментовской человеческой сентиментальности! — сказали на прощание: «Поцелуй от нас дочку!» Далеко не все СМИ интерпретировали акцию Нади сочувственно, но нам это было и не нужно: люди сами сориентируются. Поймут, что нужно думать, как нужно понимать.

25 августа 1999 года пятнадцать национал-большевиков поднялись на башню клуба моряков в Севастополе, сумели заварить за собой дверь и люки и на последней площадке башни вывесили лозунг «Севастополь — русский город!», флаги НБП, после чего стали выбрасывать с высоты 36 метров листовки. В листовках, озаглавленных: «Кучма — подавишься Севастополем», под текстом была воспроизведена репродукция картины Дейнеки «Оборона Севастополя» — матросы в белом отбиваются от гитлеровцев штыками и прикладами. Текст оповещал граждан Севастополя, что это политическая акция, что Украина незаконно владеет городом русской славы. Листовки летели над городом, флаги развевались, это был отличный плевок в день Независимости Украины в её восьмилетний юбилей.