Владимир Топилин - Немтырь

Елка бежала впереди на видимом расстоянии. Она служила предупреждающим маяком. Если бы кто-то показался, дала знать голосом или настороженным видом.

Двигались долго. Петлявшая среди деревьев тропа поднималась в пригорки, спускалась в ложки с ручейками, металась вправо и влево, обходя кочковатые, топкие болотца, выбиралась на берег небольшой, ржавой от грязи, речки: где-то там, вверху на приисках, мыли золото. Местами зажатая между деревьев, потом широкая на открытых полянах тропа походила на жидкую кашу из воды и глины, смешанную многочисленными копытами лошадей. Ноги Сивки утопали в ней по колено. Определить, кто по ней прошел несколько минут назад, было невозможно.

За очередным пригорком дорога разделилась на три тропы. Одна уходила влево, в далекий, узкий лог, вторая тянулась дальше, вверх вдоль реки, третья сворачивала вправо, под гору. Янис узнал ее. У подножия находился Никольский прииск. Вчера утром он поднимался на хребет, преследуемый погоней.

Поехал по правой тропе, в объезд, добрался до небольшого, петлявшего среди густых зарослей тальника, чистого, прозрачного ручья: старатели ездят сюда за водой. Тут же, неподалеку на пеньке, лежало перевернутое ведро.

Направил Сивку в ручей, поехал по нему вверх. Быстрое после вчерашнего дождя течение тут же смыло следы коня. Так ему удалось сбить милиционеров с толку.

Проехав ключ до истоков, свернул влево. Поднялся на гору, нашел открытое место. С высоты птичьего полета хорошо видно прииск, маленькие домики, крошечные фигурки работавших людей. Там кипела обычная работа.

Янис не задерживался в чужом краю, поехал прочь от опасного места. В тот же день нашел свои следы, когда приехал сюда позавчера, направил по ним Сивку. Полностью доверившись ему, опустил уздечку. Несколько раз останавливался, слушал, нет ли погони. Не дожидаясь вечера, после обеда нашел в глухом урмане укромное место с большой поляной посередине, где росла густая, сочная трава. Остановился на отдых. Привязал коня на длинную веревку. Не разжигая костра, поужинал холодной пищей, покормил собаку, потом лег под разлапистую ель, настороженно уснул.

Проспал юноша до утра. Проснулся, когда ласковое солнце ослепило через веки глаза. Вскочил, озираясь по сторонам. Рядом, потягиваясь, виляла хвостом Елка. Встряхивая головой, отгонял злобную мошку Сивка. Все мирно. Теперь их точно никто не догонит.

Остаток пути к берегу Рыбной реки прошел без происшествий. Дав волю коню, спокойно доехал до места, где переправлялся несколько дней назад. Сивка ни разу не свернул в сторону, прошел по тайге так, как будто ходил здесь каждый день.

В назначенный срок встретились со старообрядцами. Дмитрий и Андрей привезли на своем коне продукты в обмен на соболей, провиант.

— Где кобыла-то? — растерянно спросил Янис.

— Дак ожеребилась она. На второй день после того, как расстались, — улыбнулся Дмитрий. — Жеребенка принесла. Крепкий, здоровый. Все дивимся: как по тайге ходила, не скинула? — И осуждающе покачал головой, глядя на Сивку: — Мерин-то худой стал. Что ж ты его так загонял?

— Дорога длинная была, — уклончиво ответил Янис и попросил: — Груз дозвольте увезти? Мне сразу все не взять.

Те согласились, но дали своего коня, жалея Сивку:

— Ентот пусть отдыхает. Кабы по дороге где не завалился.

Договорились встретиться через день. Янис слово сдержал. Увез данные староверами припасы к себе на зимовье, вернулся ни следующий вечер. Довольные Дмитрий и Андрей сразу стали собираться в дорогу. Янис, понимая, что теперь опять долго не увидит людей, с надеждой предложил:

— Куда вы на ночь глядя? Ночуем вместе…

— Не можно нам. Покосы пошли, работать надо. Будь здоров! — сказал как отрезал Дмитрий, на этом разговор закончился.

— Когда же встретимся? — дрожащим голосом спросил Янис.

— Ныне не свидимся. На то лето, как вода сойдет, после Троицы, — откликнулся тот и перед тем, как оттолкнуть лодку от берега, попрощался: — Спаси Христос!..

Он долго смотрел им вслед, стараясь запомнить каждое движение. Видел, как те, ловко работая шестами, переплыли на лодке с привязанным за веревку конем на противоположный берег и скрылись в заводи. Ушли.

Тяжело описать, что в тот момент творилось на душе и в сердце Яниса. Понимал, что опять остался один. Ему хотелось броситься в реку, переплыть, бежать за ними, просить, чтобы они и взяли его. И только непонятная сила не давала сдвинуться с места. Молодого охотника душили слезы, которые он не мог сдержать. Возможно, эта слабость была уместна, потому что она не позволила сердцу разорваться от горя.