Николай Романов - Байкеры

Неведомые посетители, в том числе кто-то из общих знакомых Кея и Покера, не жаловали коньяк, либо просто в нем не разбирались. Сейчас в желудок Кея вливался лучший продукт двадцатипятилетней выдержки, разом сдувая спазмы, оживляя воображение и возвращая двигательные рефлексы.

Обратный путь до двери занял у Кея в несколько сот раз меньше времени, чем он потратил, чтобы увидеть печальный результат последней партии Покера. Кей уже взялся за ручку двери, когда пронзительно заверещал дверной звонок. Байкер отступил на шаг, словно обжег руку. Дверь распахнулась.

Кей неплохо разбирался в системах ручного стрелкового оружия. Иногда, от скуки, покупал в кибске журнал «ArmsAmmo», долго листал глянцевые страницы с фотографиями пистолетов и револьверов, только чтобы убедиться, что все осталось по-прежнему, и, как бы оно ни называлось, оружие продолжает исправно убивать.

Пистолет, направленный в живот Кею, относился к тем отвратительным системам, которые не предназначены для многократного употребления большими мастерами. Скорее, он относился к тому жалкому разряду бедных «пушек», которыми пользуются наркоманы, нанятые для сведения счетов.

Дрожавший над стволом луч фонарика направлен прямо в лицо Кею.

От мерзкого вида корявого ствола и слепящей рези в глазах к Кею вернулись спазмы. До бутылки с коньяком далеко, требовалось принимать меры немедленно.

Кей выронил зипу, которую продолжал зачем-то сжимать в ладони, и вежливо произнес, обращаясь в темноту:

— У вас, гражданин, обойма выпала. Луч фонарика дернулся. Мгновения было достаточно, чтобы Кей с грохотом обрушил на пистолет стоявшую у стены вешалку.

Неизвестный любитель дешевых стволов запутался в одежде, свалившейся с вешалки (белый летний плащ Покера, белая летняя куртка Покера, еще что-то белое). Глухо ругаясь сквозь ткань, он пытался высвободиться, предусмотрительно не открывая пальбу, опасаясь всадить пулю из кривого ствола себе в ногу.

Сразу вытащить нож из кармана косухи не получилось. Окровавленная рукоятка выскальзывала из ладони, Кей глубоко порезал большой палец о лезвие. Когда же удалось ухватить нож покрепче, Кей нанес несколько ударов в белый сгусток прямо перед собой, в центр матерящейся возни. Комок ткани замер, раскачиваясь, а затем рухнул на пол, распластавшись на паркете.

Число покойников в квартире Покера удвоилось. Опустившись на колени, Кей судорожными движениями шарил по полу, отыскивая зипу.

— Где ты, где ты, милая? — шептал сквозь зубы Кей, понимая, что теряет время, не в силах расстаться с дорогой сердцу вещицей.

Зажигалка нашлась под зарезанным парнем, для чего пришлось откатить его к дверям. Подняв зипу, Кей не удержался и осветил лицо нападавшего. Ну да, так и есть! Тот самый, кто пытался вышибить дух из Кея еще в апреле, во время охоты за мотовором.

Значит, едва поправившись, он тут же вызвался поквитаться. Да видно не судьба…

Оттащив парня от двери, Кей приоткрыл ее, осмотрелся и только собирался выйти, как внизу хлопнуло, и подъезд до самой крыши наполнился гулким топотом множества ног. Топот, безошибочно распознаваемый издалека. С такой звонкой злобой стучат только ботинки городских ментов, которых вытащило из теплой дежурки телефонное сообщение, что убийца еще болтается рядом с трупом, и выпал редкий шанс хоть кого-то поймать.

Захлопнув дверь и задвинув тяжеленный засов (гордость Покера), Кей помчался в направлении кухни, на ходу вытаскивая из заднего кармана джинсов ключи Кока-Лолы от черного хода. Он едва не целовал эти ключики, которые предусмотрительно пристегнул к цепи, рядом с ключом от ХаДэ.

Еще один поворот и…

Кей споткнулся и полетел вперед, въехав лицом в пол и едва не потеряв сознание. В переносицу словно врезался грузовик. В глазах почернело и Кей наощупь попытался встать. Сразу не удалось. Что-то мешало, навалившись на Кея сбоку. Что-то большое и холодное… Кей встал на четвереньки, нащупал зипу и щелкнул крышку.

Прямо на него смотрела жена Покера. Кею никак не удавалось, хотя бы про себя, называть супружескую чету Покеров «папа и мама Кока-Лолы». Да и поздно уже. В настоящий момент ее отец, с комфортом расположившись в кресле, пропитанном кровью насквозь, изучал звездное небо одним оставшимся глазом, а мать…

Далеко вывалив синий язык и вытаращив глаза, она сидела напротив Кея, с обмотанной несколько раз вокруг шеи шерстяной ниткой с клубка, который, если поискать, наверняка валялся неподалеку, закатившись в угол. Ее руки сжимали окровавленные спицы, которыми она, вероятно, отмахивалась от тех, кто помешал закончить вязание. Сильная духом женщина успела-таки проткнуть кого-то перед смертью.