Николай Романов - Байкеры

Кей забрался на сеновал и улегся рядом с Кока-Лолой. Она сонно заворчала, зашуршала сеном, повернулась к Кею и уткнулась головой ему в плечо, разметав светлые волосы. Он осторожно прижал девушку к себе и лежал, прислушиваясь к ее тихому дыханию. Темно-синий квадрат неба перед глазами Кея усыпан желтыми точками звезд, словно сказочный волшебник закончил рабочий день и повесил просушить мантию, намокшую от пролитых на нее людских слез, слез надежды и отчаяния.

Байкеру показалось, что он счастлив.

Это пугало.

…и снилась Кею…

Снилась грязно-розовая свиная голова с торчащей из оскаленной пасти дудкой. Голова висела в темноте и курила. Из дудки вился дымок, заставлявший надрывно кашлять пожилого зеленого попугая. Откашлявшись, попугай принимался задумчиво прочищать клюв ногтем. При этом птица недовольно косилась на голову свиньи, у которой одно ухо вытянулось, одновременно разделившись на пальцы. Пальцы шевелились. Рукоухо напоминало прицепившуюся к донному камню водоросль, колеблемую подводным течением. Рукоухо периодически вынимало из пасти дудку, сплевывало на пол кровью. Точнее, сплевывало куда-то вниз, потому что во сне Кея отсутствовал пол, а персонажи висели в темноте, удерживаемые неизвестно какими силами.

Попугай управился с чисткой клюва, подумал, затем просунул голову между прутьев клетки и заорал: «Педер-расты! Педер-расты!» Свиная голова немедленно постучала дудкотрубкой по клетке, просыпав на темноту струйку золотого песка. «Не обижай гостя, путаник! Перья повыдираю!» Попугай заискивающе нагнул голову, завертел шеей и поспешил исправиться: «Пиастр-ры! Пиастр-ры!»

Прозвучало неубедительно. Кей не поверил. Голова затянулась и выпустила через рваные ноздри серию дымовых колес, квадратов и треугольников. Колеса сдваивались и в темноте поплыли сизые контуры бай-ков. Невесомые байки росли в размерах, но одновременно их контуры размывались и они исчезали один за другим. Их место занимали другие. Возникнув из ничего, исчезали в никуда…

«К чему бы сон такой? — терзался Кей, проснувшись. — Может, разбудить Кока-Лолу и спросить, что она думает?»

Но та была занята более серьезным делом — вытаскивала сено и солому из волос. Кей залюбовался умилительным зрелищем: Кока-Лола мурлыкала, потягивалась, высоко подняв руки, музыкально зевала, морщила носик и даже попыталась, изогнувшись, почесать плечом маленькое белое ушко… Только было Кей открыл рот, чтобы пересказать интересный сон, как вдруг…

…позвонил телефон.

Кей открыл глаза. Оказывается, он уже давно дома, телефон надрывается, а Кока-Лола рядом, и даже не собирается поднять трубку, а только зарывается глубже в подушку, недовольно урча.

Глубокая ночь. Никуда не поеду!

Лето продолжало дарить сюрпризы. В частности, радуя неожиданными звонками. То сыну захотелось кататься, и его шуточка едва не привела к преждевременной смерти родного папы, едва не раскатанного в блин по сырому полу седьмого круга ада, то есть седьмого этажа подземного гаража.

А вот теперь Покеру втемяшилось срочно зазывать Кея домой для «серьезного разговора». Да еще голосом такого жуткого тембра, словно он только что закончил репетировать речь на поминках. Кей предположил худшее: папа прознал, что его дочь живет с его же другом, и теперь обиженный отец намеревался…

Здесь мыслительный процесс застопорился. Фантазия рисовала невероятные картины, среди которых самой мирной было изображение Кея, медленно поджаривающегося на слабом пламени костерка. Покер сидел рядом в одном из своих роскошных кресел. Папа Кока-Лолы удерживал на коленях стопочку фотоальбомов, вынимая по одному и побрасывая в огонь…

И снова Кею приходилось вставать среди ночи, одеваться и тихо покидать дом, оставив Кока-Лолу и Урала творить сны без него, бежать, спасаться и побеждать без его участия в их персональных видениях.

Уходя, пошарил в стенном шкафу и вытащил сумочку Кока-Лолы — все ее вещи, с которыми она переехала к Кею. Девчонка забыла про сумочку, потому что этот аксессуар никак не подходил к прикиду байкерской подружки. Из сумочки он вытащил связку ключей от квартиры Покера, на тот случай, если придется самому открывать дверь. Весьма предусмотрительно, памятуя о нетрезвом образе жизни приятеля, который, очевидно, решил покончить с собой — отравиться коньяком, что непросто, потому что дорого.

…Кей отпустил машину и побрел через двор к подъезду. Он медлил, оттягивая неприятный разговор. В качестве оправдания попытался представить себя на месте Покера. И зря. Кровь тут же ударила в голову. Кей потоптался у подъезда, выкурил сигарету, успокоился и направился к распахнутым створкам лифта, на ходу натягивая перчатки…