Ирвин Уэлш - Тупая езда

— Ну разве не так, Рэймонд! Определитель номера!

— Слушай, есть для тебя работенка. Пара квартир в жилищно-строительном кооперативе в Инче. Пострадали от дыма, Джонти. Я сейчас как раз здесь, мой маленький друг. Притащил лестницы, комбинезоны и все остальное. Но мне позарез нужно, чтобы ты мне подсобил, Джонти. Я знаю, что ты перемещаешься на своих двоих и на общественном транспорте, но все-таки когда ты сможешь сюда добраться?

— Я смогу добраться до тебя через час, точняк! Через час, ага!

— Я знал, что могу на тебя положиться, Джонти, молодчина! Увидимся через час, Инчвью-Гарденз, шестьдесят один.

— Понимаешь, просто я сейчас не в Горджи, я у своей мамы в Пеникуике. Точняк, я сейчас здесь. Один автобус, один автобус, и я у тебя.

— Тогда через час, Джонти, — говорит Рэймонд и вешает трубку.

Вообще-то, мне не стоит ехать, но иногда, когда я говорю, у меня в груди все так сдавливает, точняк, сдавливает в груди, как будто там ползают пауки. Ага. Я знаю, что мне нужно красить «Паб без названия», но я должен помогать Рэймонду, даже если из-за этого придется работать в «Пабе без названия» по ночам.

— Ну, мне пора идти, — говорю я Карен, — ага, ага.

Карен этому не рада, ведь она только что вернулась из кухни и принесла сосиски в тесте и тарелку печенья с кусочками шоколада, этого напрочь американского печенья. Она от этого толстеет, оттого, что ест все американское.

— Ты ж только приехал!

— Подработка, ага, подрабатываю, не могу отказаться, Карен, тут всего на одном автобусе проехать, точняк, ведь обычно до Инча нужно ехать на двух, точняк, на двух автобусах. На одном от Горджи до мостов и на другом прямо до Инча. По той же дороге, что и в Пеникуик, ага, но не так долго, как до Куика; точняк, точняк, точняк.

— Это я знаю, Джонти. Я знаю, что до Инча как раз ходит автобус, — говорит она.

Один зуб у нее совсем испортился, стал почти черный. Не знаю, могут ли они такое исправить. Но это не настолько плохо, как то, что она ест американскую еду. Американцам эта еда подходит; им можно толстеть сколько угодно, потому что они живут в больших домах и ездят на больших машинах, как на Четвертом киноканале по телику. Точняк, они все там такие.

Наконец я решаю, что мне хватит здесь рассиживаться и встаю.

— Я пошел!

— Даже свою сосиску в тесте не съешь? — Карен стоит открыв рот, но ее глаза как будто бы наполовину закрыты.

— Не. Надо бежать. Точняк.

Карен недовольна, потому что утром ей пришлось сходить в город, чтобы достать эти сосиски в тесте, сходить в Пеникуик, я имею в виду, а не в Эдинбург, потому что для Карен это было бы слишком далеко, чтобы идти пешком. Но знаете, если бы Карен сделала это, она бы сбросила немного жира. Разве не так?

— Но я же специально для тебя их принесла, из «Греггз»!

— Не, надо бежать. — И я выхожу.

— Но они же испортятся!

— Не, не испортятся, не в этом доме, сама знаешь. Съешь обе… — Я открываю дверь.

— Да как я могу съесть обе?! — кричит она, но я-то знаю, что она их съест, точняк, я знаю, что съест.

— Ну тогда отдай маме!

— Она и так уже две съела! — визжит Карен.

Но я выхожу на улицу и бегу к автобусной остановке. Нельзя терять ни минуты! Клево, вон подходит автобус, как раз вовремя, он идет в город. Точняк, идет прямо в город, но он проезжает Инч, там я и выхожу. И вот я оказываюсь в квартире, меня встречает Рэймонд Гиттингс.

— Привет, Рэймонд, привет, дружище!

— Джонти, мой маленький друг! Мистер Надежность! Я знал, что могу на тебя рассчитывать, — говорит Рэймонд и ведет меня за собой.

Но сердце у меня начинает болеть, потому что Рэймонд только что сказал, как всегда говорила Джинти. Что я надежнее других парней, что я ничего плохого не делаю, что она всегда может на меня положиться.

И посмотрите, к чему это привело. Джинти совсем окоченела, а я даже не могу произнести это слово, то слово, которое значит, что тебя уже не вернуть, слово на букву «У», потому что я все еще жду, когда малышка Джинти проснется, но в глубине этого сердца, которое болит, я знаю, знаю, что на самом деле она не проснется, а теперь еще этот запах, этот ужасный, ужасный запах. Точняк, точняк, точняк, точняк.

Рэймонд говорит, что, как только мы закончим с этими квартирами, их смогут сдать и получить за их аренду деньги, поэтому мы должны поторопиться. Из-за этого с «Пабом без названия» мне придется нелегко, но зато ночью я буду избавлен от злых языков. Точняк, я не могу работать, когда вокруг меня злые языки. Нет, не могу.