Аманда Проуз - Дитя клевера

Дот прилежно трудилась где-то с полчаса, собирая окурки, кусочки мха, залежалые пожухлые листья и другой мусор со сравнительно чистой дорожки. И тут вдруг окрестности потряс страшный крик, от которого даже мурашки по коже побежали.

— Ах вы негодяи! Мерзавки! Это мой ребенок! Какое право вы имеете отдавать ее? Я передумала! И я не отдам вам свою дочь! Пожалуйста! Нет! Грейси! Нет!

Дот буквально приросла ногами к земле, вцепившись обеими руками в грабли. Она услышала глухой стук своего сердца, следом по всей грудной клетке разлилась ноющая боль, и тут же накатил приступ тошноты. Дот стала осторожно гладить живот, пытаясь утихомирить своего разволновавшегося младенца, который категорически не желал, чтобы его мама переживала. Через пару минут на улице появилась мать Грейси, ее осторожно вели, поддерживая с двух сторон, с одной — монахиня, с другой — врач в белом халате. Она шла с опущенной головой. Прическа растрепалась, отдельные пряди волос упали на лицо и продолжали рассыпаться с каждым ее заплетающимся шагом, попутно на землю падали заколки и шпильки. Монахиня и врач уже не вели, а почти тащили женщину по дорожке, и при этом она слегка скользила носками туфель, словно подвыпившая балерина. Вслед за троицей шествовала сестра Мария, та самая опрятная молодая монахиня, которая открывала дверь кельи, выпуская Дот в туалет в самый первый день ее приезда сюда. Сестра толкала перед собой коляску, направляясь к главному корпусу. Коляска была пуста.

Дот нагнулась, чтобы собрать с земли упавшие заколки. Но в самый последний момент передумала. Она вдруг вспомнила старую сказку про Ганса и Гретхен, которые специально просыпали за собой хлебные крошки, чтобы их потом было легче отыскать. Кто знает, может, и малютке Грейси эти заколки помогут найти дорогу к своей маме. Дот собрала все заколки в одну кучку и аккуратно присыпала их мелкими камешками. Быть может, в один прекрасный день эти крохотные металлические стрелки укажут маленькой девочке правильный путь в поисках матери. Потом Дот, намеренно отворачивая свой взгляд от красивого домика привратницкой, старательно разровняла граблями те борозды, которые остались от обуви молодой женщины, когда ее тащили обратно, в здание приюта. Лучше не думать о том, что за драма только что разыгралась в стенах этого домика, обвитого со всех сторон цветами. А ведь посмотришь со стороны и поверишь, что это место, где живут только радость и красота. А на самом деле…

Ночью, уже после того, как был выключен свет, обе девушки молча лежали, каждая в своей кровати.

Но вот Сьюзен слегка пошевелилась, стала поправлять свой матрас.

— Вообще-то она мне никакая не подруга! Но все равно это мрак! Ведь ей только шестнадцать лет! Представляешь, столько бедняжка отмучилась, пока носила свой плод… сердце, всякие нервные встряски, депрессия… И в конце — ничего! Даже ребеночка нет! Все получается впустую… Жестоко это как-то! Представляю, как ее там утешала сестра Кайна… Все эти ее речи типа «На все воля Божия…», кого такими словами утешишь?

— Сюзи!

— Что?

— А как они отнимают младенцев? Я сегодня видела, как одна молодая женщина везла своего ребеночка на коляске в привратницкую.

Дот подумала, что никогда из ее памяти не сотрется ужасная картина, увиденная утром: молодую женщину с растрепанными волосами тащат в дом, как последнего горького пьяницу.

— О, у них тут делается все очень быстро. Машина работает, как автомат. Ведь ты же при поступлении сюда уже подписала все бумаги, которые развязывают им руки: позволяют начать процедуру усыновления младенца сразу же после его появления на свет. Но в общем и целом все зависит от того, в каком состоянии малыш появился на свет, кто и откуда его будущие приемные родители. Ну, и другие мелочи. Словом, пару деньков на все это у них уходит. Могут задержать здесь тебя и на пару-тройку месяцев.

Дот закрыла глаза. Этого еще не хватало! Да она не задержится здесь ни на одну лишнюю секунду!

— У монахинь есть список бездетных супружеских пар, мечтающих об усыновлении ребенка. Все это добропорядочные люди, регулярно ходят в церковь и делают крупные пожертвования на церковные нужды. Вот такие и получают наших детей в первую очередь. Все просто!

— А мы имеем право выразить свое мнение? Сказать, к примеру, кого бы ты хотела видеть в качестве приемных родителей своего ребенка?

— Боюсь, подруга, такого права у нас нет! Хотя, насколько мне известно, тебе позволят взглянуть на этих людей, если ты сильно захочешь. Через такую маленькую дырочку в стене… Но лично я не вижу в этом никакого смысла. Для меня все предстоящее — это обычная деловая сделка. Я вам отдаю своих деток, а вы возвращаете взамен мою свободу. Вот и прекрасно!