Аманда Проуз - Дитя клевера

— Нормальные у него волосы! Очень даже! Вполне возможно, его землякам наши прически тоже кажутся немного странными. Тебе это в голову не приходило?

— Нет, не приходило! Потому что нормальное — оно всегда нормально. А у нас у всех волосы нормальные, такие, какими они и должны быть. А вот у них волосы действительно — одна умора!

— С чего это ты решила, что у нас волосы — нормальные, а у них нет?

— Не будь дурочкой, Дот. Нормальное — это такое, как у всех! А много ты видишь по улицам народу, который шляется с такими же спиральками на голове?

— Сама дурочка! Там, где они живут, все ходят с такими же прическами!

Барбара презрительно скривила рот.

— Ну да! Об этом я как-то и не подумала!

— Вот видишь!

— Но тогда почему у них не такие волосы, как у нас, а?

— Да откуда я знаю? Вот сама и спроси у Сола следующий раз, когда встретишься с ним! Нет! Лучше не спрашивай! Умная мысля, как всегда, приходит опосля… Не спрашивай! Еще, чего доброго, обидится.

— Мой папа говорит, что такая густая щетка волос на голове нужна им, чтобы уберечь череп от всяких травм… когда на них кокосы сверху падают…

— Да все эти ваши рассуждения, что твои, что твоего папы, они из задницы взяты, не иначе! Надо же напридумывать себе столько чуши!

— Хорошо-хорошо! Продолжай и дальше трястись над своей прической. А еще лучше, тоже поставь свои волосы дыбом! — Барбара раздраженно фыркнула и, круто развернувшись, добавила с издевательским смешком: — Слышишь, подруга, что я тебе говорю? Поставь свои волосы дыбом!

— Все я прекрасно слышу. И напоследок! У Сола прекрасные волосы. И сам он очень-очень красивый! Ясно? — Дот чертыхнулась сквозь зубы, но больше ничего добавлять не стала.

— Умом тронулась! Совсем спятила, да?

— Пусть будет по-твоему! — Дот опустила ресницы.

— Но я-то чем тебе насолила? Обидела, что ли?

— Не знаю! — с усилием воли выдавила из себя Дот. — Пожалуй! Немножко!

— Но ведь мы же подруги! Мы можем обсуждать с тобой все, что угодно! Разговаривать на любые темы! Разве не так?

Дот молча глянула на свою лучшую подругу.

— Можем! — неохотно ответила она, немного помолчав. — Просто вокруг столько негатива. Все так и норовят сказать тебе какую-нибудь гадость! Хоть бы кто слово приятное сказал! Порадовался бы за нас, что ли…

— Я за тебя радуюсь! Я! А до других людей мне и дела нет! Между прочим, я думала, тетя Одри подавится чаем, когда я рассказала ей о тебе. Но я — не такая, как она! Нет! Я — твоя лучшая подруга! Навсегда!

Дот снова кивнула.

— Знаю!

— И вот как твоя лучшая подруга, я и говорю тебе. Вам будет трудно, очень трудно. Потому что он — не такой, как мы, не только потому, что он чернокожий… Что мы вообще знаем об этих людях, Дот? Скажи мне! Он — другой! Наверное, все было бы точно так же, если бы твой парень заявился сюда, скажем, из Исландии… И не важно, что он белый… Все равно люди начнут любопытствовать, расспрашивать, где эта Исландия, что это такое, кто там живет. И что это за дома такие из снега — иглу? И как можно питаться одной мороженой рыбой?

Дот взглянула на подругу и поняла, что бессмысленно продолжать этот разговор. Не о чем спорить!

— Хорошо! Ступай, дыши своим свежим воздухом, а я тут пока приберусь немного. И тебя заодно подстрахую!

— Большое спасибо, мисс Симпсон! Очень надеюсь, никто меня не застукает!

Обе подружки и не заметили, как к ним подкралась зловещая мисс Блайт.

— Должна напомнить вам, барышни, что есть определенный график перерывов на отдых, и его следует строго соблюдать. Понятно?

— Да, мисс Блайт! — хором ответили обе девушки.

— Кстати, вы уже закончили переучет тканей, имеющихся в наличии? Мне нужны цифры, чтобы передать показатели наверх.

— Да, мисс Блайт, закончили! — снова ответили обе одновременно, и каждая скрестила пальцы у себя за спиной. Ведь всем же известно, когда скрещиваешь пальцы, то ложь как бы не считается за ложь.

Когда мисс Блайт удалилась, Барбара ловким движением руки извлекла из кармана две сигареты и, зажав каждую между пальцами, сделала вид, что делает затяжки попеременно то от одной сигареты, то от другой. Вообще-то, пускать всякие узоры из клубов сигаретного дыма — это любимый конек Барбары. Она может при желании даже букву V изобразить. Дот глянула на паясничающую подругу и невольно рассмеялась.

Убедившись в конце смены, что с прической пока более или менее все в порядке, Дот поплотнее завязала на голове шарф и ринулась на автобус, следующий до ее дома на Роупмейказ-Филдс. Сол уже маячил в самом дальнем конце улицы, на пересечении с Нэрроу-стрит, как всегда красивый и счастливый. И едва завидев его, Дот тоже почувствовала себя счастливой. Радость, казалось, не знающая конца и края, заполнила ее всю целиком. И какая ей разница, что на улице идет дождь, что сыро, пасмурно, холодно… ничто не имеет значения! Главное — они снова вместе! И оба смеются, потому что счастливы быть вместе.