Генри Миллер: Дьеп — Нью-Хевен

Теперь к нам присоединился толстяк-коротышка с непроницаемо-вежливой физиономией. Судя по его виду, он собирался весело провести время.

Прислушиваясь к стуку колес отходящего состава, я приготовился к самому худшему. Раз уж меня поимели, придется вытерпеть все до конца. Я потребовал, чтобы мне вернули паспорт. Хотите учинить допрос с пристрастием — валяйте. Делать все равно нечего, до прибытия парохода успеем повеселиться.

К моему изумлению, длинный тощий чиновник отказался отдать обратно мой документ. Это привело меня в неописуемую ярость. Я сказал, что немедленно обращусь к американскому консулу.

— Послушайте, вы можете подозревать меня в чем угодно, но это мой паспорт, и я хочу получить его назад.

— Зачем так волноваться, господин Миллер? Вы получите паспорт перед отъездом. Но сначала я хотел бы задать вам несколько вопросов… Как я понял, вы женаты. Ваша жена живет с вами — и вашим другом? Или она в Америке?

— По-моему, вас это не касается. Но раз уж вы сами завели этот разговор, то я вам кое-что расскажу. Я уехал с такой мизерной суммой из-за того, что все отпускные деньги отдал жене. Мы разводимся, на днях она уезжает в Америку. Я отдал ей деньги, поскольку у нее нет ни гроша.

— Могу я узнать, сколько вы ей дали?

— Вы мне задали уже столько вопросов, которых не имеете права задавать, так что почему бы мне не ответить вам и на этот. Если вам так интересно, я дал ей шестьдесят фунтов. Это легко проверить. В моем бумажнике наверняка завалялась квитанция. — Я потянулся за бумажником посмотреть, нет ли там квитанции обменного пункта.

— Но ведь это очень глупо — отдать все жене и прибыть в Англию без единого пенни, или почти без единого пенни за душой?

Я кисло улыбнулся.

— Дорогой мой, я тщетно пытаюсь вам объяснить, что я приехал в Англию не за милостыней. Если вы меня наконец отпустите, то в Лондоне я получу деньги, и все будет о'кей. Мы понапрасну теряем время на разговоры, но попытайтесь меня понять. Я — писатель. Я работаю по вдохновению. У меня нет счета в банке, и я не планирую ничего на год вперед. Когда мне чего-то хочется, я беру и делаю. Вы почему-то считаете, что я приехал в Англию, чтобы… по правде говоря, не знаю, что вам втемяшилось. Мне просто захотелось увидеть Англию, услышать английскую речь, можете вы в это поверить? — и, отчасти, отделаться от жены. Улавливаете смысл?

— Кажется, улавливаю. Вы намерены сбежать от жены и предоставить государству заботиться о ней. А вы уверены, что она не последует за вами в Англию? И как вы собираетесь содержать ее в Англии — если у вас нет денег?

Разговаривать с ним было все равно, что биться лбом о каменную стену. Не начинать же все с начала?

— Послушайте, меня совершенно не волнует ее дальнейшая судьба. Если она захочет, чтобы о ней заботилось государство, право же, это ее личное дело.

— Вы упомянули, что работаете в «Чикаго Трибьюн»?

— Я не говорил ничего подобного. Я сказал, что мой друг, тот, который должен прислать мне деньги, что он работает в «Чикаго Трибьюн».

— Значит, вы никогда не работали в этой газете?

— Работал, но больше не работаю. На днях меня уволили.

Он резко перебил меня.

— Так значит вы выполняли работу в газете в Париже?

— Ну да, я так и сказал. А в чем дело? Почему вы спрашиваете?

— Господин Миллер, я прошу вас показать мне ваше удостоверение личности. Раз вы живете в Париже, у вас должна быть carte d'identite 1…

Я выудил из кармана carte. Вдвоем они принялись изучать ее.

— Но это вид на жительство неработающего человека — а вы утверждаете, что работали для «Чикаго Трибьюн» корректором. Как вы это объясните, господин Миллер?

— Извините, но, боюсь, что никак. Мне кажется бессмысленным доказывать вам, что я американский гражданин, что «Чикаго Трибьюн» — это американская газета, и что…

— Простите, но почему вас уволили?

— Как раз об этом я и хочу сказать. Дело в том, что французские чиновники, — я хочу сказать, те, кто ведает этой волокитой, относятся к таким вещам примерно так же, как и вы. Я бы до сих пор спокойно сидел в «Чикаго Трибьюн», если бы не зарекомендовал себя плохим корректором. Потому меня и уволили.

— Кажется, вы даже гордитесь этим.

— Горжусь. Я считаю, что это свидетельствует о наличии интеллекта.

— Таким образом, оставшись без работы, вы решили немного отдохнуть в Англии. Оформили себе визу на год, запаслись обратным билетом.

— Да, чтобы послушать английскую речь и сбежать от жены, — добавил я.