Петр Муравьев: Полюс Лорда

Но сейчас я в приподнятом настроении; я наскоро бреюсь, одеваюсь, не без удовлетворения оглядываю себя в зеркале. Оттуда смотрит лицо, совсем недурное, а если обойтись без ложной скромности, то и красивое. Да, знаю, я нравлюсь женщинам, и мой взгляд может смутить не одну из них. Вот только рост, мой мизерный рост, сводящий на нет прочие мои достоинства…

Покончив с туалетом, я спускаюсь вниз и выхожу на улицу, а еще через десять минут я уже в ресторане, где обычно обедаю по уик-эндам.

Народу сегодня немного, и я без труда отыскиваю глазами Харри, моего старого друга, художника и великого, по его собственному признанию, неудачника. Оговорюсь, я не вполне согласен с такой его самооценкой. Можно ли быть неудачником при росте в шесть футов два инча? Да и велики ли были неудачи, если даже в союзе с годами они не сломили, не согнули его. В свои пятьдесят восемь лет он выглядит молодцом: прямой как жердь, сухой и подтянутый, с выразительным лицом и насмешливыми глазами, в которых прыгают бесенята, правда, довольно безобидные.

Он тоже меня видит и яростно машет руками. Положительно он невысокого мнения о моем зрении, потому что не перестает махать и тогда, когда я берусь за стул напротив.

– Здравствуйте, здравствуйте! – Я приветствую его первым, опасаясь, что он не даст мне раскрыть рта. – И перестаньте махать руками! При артрите следует соблюдать спокойствие.

В тон мне он отвечает:

– Рад вас видеть, дорогой друг, хоть и не возьму в толк, где вы опять стоптали каблуки! – Это он, разумеется, насчет моего роста.

Поясню: любовь подтрунивать друг над другом уступает лишь нашей общей страсти – подтрунивать над остальным человечеством.

Харри остер на язык. Он дьявольски наблюдателен и умеет попасть в цель. Глаза его смотрят внимательно поверх тяжелой оправы очков. Он художник, и хороший художник – я видел его картины, – но слава так и не постучалась к нему в дверь.

Я усаживаюсь за стол и, закурив, обращаюсь к моему визави:

– Что ни говорите, Харри, а жизнь – недурная штука!

Трудно придумать более неудачное вступление, когда знаешь, что собеседник воспринимает всякий оптимизм как личный выпад против него.

Харри смотрит на меня как на помешанного.

– Вы это серьезно?

– Совершенно серьезно. Жить стоит, пока есть люди, способные верить и… искать.

– Вы сегодня не пили?

– Совсем немного, Харри, одну лишь рюмку коньяку. Зато на днях я повстречал человека, вынашивающего великий замысел.

– Он был пьян?

– Нет, Харри, он не был пьян. Он был во власти мечты. Для нее он пожертвовал короной.

Харри все насмешливей пучит глаза.

– Какая корона?… О чем вы болтаете, мой бедный друг?

– Не торопитесь меня жалеть, – отвечаю я. – Это был не простой человек, это был король. Он искал полюс земли…

– Что вы сказали?

– Я сказал – полюс земли, полюс Лорда!

Нет, давно я не наблюдал у Харри припадков такого веселья. Он хохочет как цирковой комедиант, он хлопает руками по столу, хватает себя за голову и тому подобное, с одной лишь целью – доказать, что сказанное мною – величайшая благоглупость. Заметив наконец мое нетерпение, он утихомиривается.

– Лорда, сказали вы? А вы знаете, кто такой Лорд?

– Нет…

– Это паршивый старикашка, сутенер и шарлатан, морочащий головы доверчивым старикам и старухам… Постойте, если не верите, спросим у Джо. Эй, Джо, подите сюда!

Старый вэйтер, совсем седой, кивает и неровной походкой подбегает к нам. Он тоже наш давнишний друг, ворчливый старый Джо, знакомый каждому в округе, выпестовавший два поколения едоков и теперь со спокойной совестью доживающий свой век.

– Что прикажете? – Он сует нам под нос огромные, как альбомы, меню.

– Джо, – обращается к нему Харри, – объясните этому мечтателю – кто такой Лорд!

– Лорд?… – Морщинистое лицо старика озаряется улыбкой. – Что ж, это был человек не простой, интересный был человек!

– Почему – был?

– Потому что он умер в прошлом году. Мир его душе! – Джо пожевал губами и добавил: – Особенный был человек!

– Вот видите!… – взрываюсь я, но Харри отмахивается.

– Послушайте, Джо, ведь вы фантазируете! Каждому известно, что Лорд был бездельник и мошенник.

– Зачем мошенник? А может, и мошенник, только в этом ли дело? Зато он умел мечтать. Когда говорил, звезды опускались на землю.

– Ладно, – недовольно мямлит Харри, – опуститесь-ка тоже и принесите нам по коктейлю. По хорошему, понимаете?